Рождество и красный кардинал - Фэнни Флэгг Страница 15

Он заглянул в открытку и спросил:

— А есть ли среди нас маленький мальчик по имени Освальд Т. Кэмпбелл?

Все засмеялись и показали на Освальда.

— Подойди, Освальд. — Голос Санты звучал торжественно.

Приблизившись, Освальд признал в бородаче Клода Андервуда.

— Ты хорошо себя вел? — осведомился Клод.

— Да, — подтвердил Освальд, получил подарок и вернулся на свое место.

Под конец вечера были зажжены огни на елке. Выйдя из зала, люди сбились в кучу, и Освальд оказался в самой гуще. Невольно припомнилась фотография из старой брошюры, где тридцать человек скукожились под розовым кустом. Наверное, алабамцы любят собираться толпой. В дверях на посту стоял Батч Маннич и, когда дети, образовавшие отдельную небольшую компанию, запели «О, рождественское дерево», [21]врубил электричество. Елка зажглась, и все зааплодировали.

Домой Освальд отправился вместе с Френсис и Милдред. Больше всего его поразило — не считая, конечно, обильного угощения, — что всем детям так по душе пришлись подарки. Самому ему, честно говоря, ничего из той дряни, что доводилось получать на Рождество, в жизни не нравилось. Женщины улыбнулись и объяснили, что начальником почты у них Дотти Найвенс, а уж она не пожалела труда, вскрыла все письма, адресованные Санта-Клаусу, и рассказала родителям, что просят дети. Полнеба впереди пылало красным огнем. Френсис сказала, что это отсвет костров, которые креолы зажигают вдоль берега каждое Рождество, чтобы Рождественскому Деду было не так темно и он легко нашел дорогу к домам креольских детей.

— Когда-то мы все выходили к реке полюбоваться, а теперь уж больше не ходим, — добавила Френсис.

Хотя часы показывали уже около десяти, было совсем не холодно, лунный свет серебрился на ветвях, в окнах домов мерцали огоньки, изредка подавали голос ночные птицы. Освальд испытывал какое-то незнакомое чувство — природу его он сам затруднился бы определить. Главное, он был очень рад, что пошел на ужин, — все оказалось совсем недурно.

Дома у лестницы его встретила Бетти в ночной сорочке и с кольдкремом на лице.

— Сегодня маму из пушки не разбудишь. Напилась в стельку и дрыхнет. Может, и мне даст поспать.

Поднявшись в свою комнату, Освальд развернул подарок.

Это оказался новенький экземпляр «Птиц Алабамы» в твердой обложке. Книга была надписана: «Наилучшие рождественские пожелания от жителей Затерянного Ручья».

Воплощенная мечта. А ведь он ничего не писал Санте.

* * *

На самом деле о подарке для Освальда позаботились Клод с Роем.

За несколько дней до Рождества Клод сказал приятелю:

— Жалко мне мистера Кэмпбелла.

— Почему?

— Да вот придет бедняга на причал и сидит — почту дожидается. А ему никто никогда не пишет, только чеки с пенсией приходят. За все время, что он здесь, паршивого письма не получил. Да что письма — даже рождественской открытки!

Они не знали, что Освальд не ждал ни от кого весточки и ежедневно приходил на причал только потому, что ему совершенно некуда было податься. Дом — лавка — дом, маршрут известный и неизменный. На причале он просто коротал время, наблюдал за птицами и ждал смерти.

Нелегко сознавать, что дни твои сочтены. Самое сложное — просыпаться по утрам с четким пониманием: впереди лишь мрак, со здоровьем будет только хуже. Со слов доктора Освальд предполагал, что скоро пробьет его час и он начнет слабеть день ото дня, пока не зачахнет совсем. Но вот настало 31 декабря — а он с утра кашлял куда меньше обычного. Чувствовал он себя превосходно — да еще впервые с пятнадцатилетнего возраста встретил Рождество на трезвую голову. В прошлом он никак не мог продержаться в АА больше года: наступали праздники, приходило Рождество — и он срывался. И еще одно непривычное ощущение (Освальд даже гордился собой и хотел с кем-нибудь поделиться): со дня приезда он прибавил целых пять фунтов, а щеки его теперь налились румянцем, прекрасно видным в зеркало. «Местечко в самый раз для моего организма, — решил Освальд. — Можно подумать, у меня наступило улучшение. Если не знать, что это невозможно».

В Новый год Френсис, Бетти — да все кому не лень — весь день наперебой приглашали его и пичкали спаржевой фасолью, уверяя, что это приносит счастье. К вечеру он упитался фасолью до отвала. Как знать, может, они правы. Может, он теперь перешел в разряд счастливчиков и протянет еще чуть-чуть.

Прошло несколько дней, и Бетти объявила за завтраком:

— Мистер Кэмпбелл, вы теперь знаменитость. Ваше имя попало в газеты.

И протянула ему местное издание, выходящее раз в месяц.

ВДОЛЬ РЕКИ

Информационный бюллетень Затерянного Ручья

Какой счастливый, наполненный трудами год миновал! Ну и славное же Рождество отпраздновали мы на реке! Все согласны, что Окутанная Тайной Ель в этом году была куда красивее, чем прежде. Почет и уважение загадочным эльфам (не с Северного ли полюса они прибыли?), вновь почтившим нас своим посещением! Знать бы, кто это, поблагодарили бы лично.

Рождественский ужин особенно удался — исполать прекрасным поварам и добродетельным дамам и господам, приложившим столько усилий, чтобы наполнить наш бал радостью. Особая благодарность Сибил Андервуд за украшение столов — мы и не представляли себе, какое великолепие можно соорудить из веток падуба и еловых шишек. Слова признательности ее супругу Клоду за жареную кефаль. Ням-ням. Народу собралось как никогда, и все были счастливы лицезреть среди нас матушку Бетти Китчен, мисс Альму. Истинную радость нашим детям, как водится, доставил сам старина Санта-Клаус. Всем мальчикам и девочкам очень понравились подарки, и недавно пополнившему наши ряды Освальду Т. Кэмпбеллу тоже. Добро пожаловать!

Вечер закончился традиционной церемонией зажжения огней на елке, которая прошла под восхищенные ахи и охи собравшихся. В толпе говорили о том, что елке у Рокфеллер-центра в Нью-Йорке далеко до нашей. Совершенно с этим согласна!

Вот и еще один год подошел к концу, и мы, усталые и взмыленные в трудах праведных, уже с нетерпением ждем следующих рождественских песнопений. А пока — наши бесподобные влюбленные и романтики, семейные и одинокие, не забудьте пожаловать на ужин в честь святого Валентина, который состоится 14 февраля. В роли хозяек вновь выступят Френсис Клевердон и ваша покорная слуга. Обещаем — дух любви будет прямо-таки витать в воздухе!

Дотти Найвенс

Когда Освальд дочитал до конца, Бетти сказала:

— Бойкое у Дотти перо, правда? В молодости она жила на Манхэттене и всерьез занималась литературой.