Низший пилотаж - Баян Ширянов Страница 15

«А я видел, как ширяются эллипсы,

А я видел, как ширяются квадраты,

Как ширяют кубики конусы,

Как хуево ширяться без хаты,

Ну, как же хуево ширяться без хаты…»

— Напевал Блим Кололей, держа на коленях стрем-пакет, сидя при этом в автобусе, который направлялся в район, который Блим Кололей избрал для очередного выездного джеф-сейшена.

В принципе, по причине стремности хаты, многие шировые избирают для ублаготворения полевую форму работы. Но варить шнягу в лесу и мульку в парадняке — это совершенно разные вещи. Для первого нарк должен заблаговременно снарядиться всеми компонентами, а для полевого джеф-сейшена все что надо можно нааскать или купить на месте. Кроме, разумеется, набора шариковых ручек разных оттенков, которыми пишутся терки.

Но выездному джеф-сейшену предшествует и другая предварительная работа. На полу расстилается карта Москвы и на ней, в выбранном районе, отмечаются кружочками и крестиками все драги и полукаличные, по справочнику. После этого выбирается оптимальный маршрут, и торчок готов в путь.

Так и у Блима Кололея в стрем-пакете лежала такая карта. Но она бывала нужна только для первой или второй тусовки. В следующие разы местность запоминалась, и пособия по прохождению маршрута Великого Джефого Пути были уже излишними.

Кроме карты, стрем-пакет содержал полный комплект джефого торчка. Блиму Кололею было легче таскать с собой лишние полколо, чем постоянно аскать по параднякам усусь, бесконечно отвечая на идиотские вопросы жильцов.

— Два наркота в черных куртках, в галифе и с сапогами

Шли на место преступленья в город Кунцево далекий…

Где чекисты да бендерцы, всяки люберцы да негры

Утащили бочку джефа из аптеки Моссовета.

Да слегка переборщили, наколовшись мульки сраной,

Увидали они глюку, что повяжут всех их вместе.

Глюки с мульки — это вкусно!

Глюки с мульки — это классно!

Заходите, глюки с мульки!

А наркоты подоспели прям в разгар прихода глюков,

И давай ширяться джефом, не бодяжа марцифали!

А чекисты да бендерцы, всяки люберцы да негры

Побросали все баяны и бодяжные машины.

И уебывать помчались в направленьи ФэЭрГэ, бля,

Позабыв про бочку джефа, канули в века навечно!

— Пел про себя Блим Кололей, лишь слегка переиначивая слова знакомой песни. У него было приподнятое настроение, ибо автобусная остановка была рядом с полукаличной, а на ее помоечке нашлись терки, одну из которых Блим Кололей заполнил и теперь шел вырубать джеф.

Район действительно оказался классным. В первой же драге Блима Кололея отоварили. Правда один из пузырей оказался «негро вигро», темного стекла, и полезной жидкости в нем явно было меньше, чем положенные десять кубов.

Выбрав подходящую домину, Блим Кололей поднялся на лифте к последнему этажу, вышел на черную лестницу и расположился на ступеньках. Бодяжить.

Мне себя ужасно жаль,

Я подсел на марцифаль.

И теперь брожу один,

Вырубая эфедрин!

Эфедрин, эритро эфедрин,

Эритро эфедрин, любимый изомер… —

Чуть ли не в голос распевал Блим Кололей, бодяжа жидкость в темном пузырьке. Но когда он это ширнул, он не почувствовал обычного действия. Прихода не было, зато на языке появился четкий вкус корвалола. И Блим Кололей понял, что его наебали. Но остался второй фуфырь. Он немедленно пошел в дело.

Приход от этого пузырька превзошел все ожидания. Блим Кололей, как был, с задранным рукавом и баяном в другой руке улегся на ступеньках, смежив веки.

Вдруг послышались чьи-то шаги. Двое поднимались по лестнице к пролету, на котором приходовался Блим Кололей. Поняв, что он все равно не успеет собрать стрем-пакет, и собственного постремания не избежать, Блим Кололей решил не реагировать, и наслаждаться таской пока это возможно.

Но, странное дело, эти двое прошли мимо. Они аккуратно перешагнули через разложенные на носовом платке баяны и прочую аппаратуру и пошли дальше. Заскрипела железная дверь, и вновь послышались приглушенные, что-то обсуждающие голоса.

Блим Кололей расслабился. Если не постремали сразу, значит, не постремают вообще. Он открыл глаза, сел и закурил.

Вскоре опять скрипнула дверь. На верхней площадке появились двое. Мужик в ватнике и тетка.

— А, — Радостно осклабился мужик, — Очухался?

Блим Кололей кивнул.

— Колешься? — Спросила тетка.

Прокашлявшись, Блим Кололей хрипло сказал:

— Ага…

Мужик и тетка стали спускаться, при этом мужик лыбился и подмигивал:

— А мы-то идем лифт чинить и тебя видим. Лежишь и не дышишь. Думали ментов вызывать надо. Помер наркоман. Ан нет. Живой!

Чем это ты колешься-то?

— А вот. — Показал Блим Кололей фуфырь из-под джефа. — Лекарство такое.

— Ишь ты!.. — Покачал головой мужик. — Не, по мне лучше это…

Он распахнул ватник и показал торчащую из штанов бомбу «Кавказа».

— А мне мое лучше… — Возразил Блим Кололей.

— Ну, как знаешь… — Хмыкнул мужик и скрылся из поля зрения Блима Кололея.

Встав, Блим Кололей прошелся, разминая ноги. Стены были здесь покрыты разными надписями, типа «Вася — мудак», «Ебу целок» с номером телефона, «Спартак — чемпион». Но внимание Блима Кололея привлек странный убористый текст. Приноровившись к чужому почерку, он прочитал:

«Нас было четверо друзей. Мы очень хотели поебать девушку, но у нас никак это не получалось. И тогда мы стали тренироваться друг на друге. Сперва мы целовались в губы, а потом стали сосать друг у друга хуи. И однажды мы решили, а зачем нам девушка? И стали ебать друг друга в попы. И всем нам теперь очень хорошо. Делайте как мы, и вы будете счастливы».

Посмеявшись немного, Блим Кололей начертал чуть ниже:

«Нас было четверо друзей. Мы были очень несчастны. И однажды мы узнали, что такое мулька. Мы стали ею ширяться и стали счастливы. Все ширяйтесь мулькой!»

Дописав последнюю фразу-лозунг, Блим Кололей спустился к остаткам мульки и вмазался последними пятью кубами. Наскоро приходнувшись, он спустился вниз.

Выходя из парадняка, тут же, на скамеечке, он увидел знакомую пару лифтеров. Между ними стояла вскрытая бомба, а в руках у них были стаканы, полные темной жидкости. Блим Кололей зачем-то помахал им на прощание, а они помахали ему вслед.

И Блим Кололей направился к следующей полукаличной. Выездной джеф-сейшен продолжался.