21 год без тебя - Алина Ермолаева Страница 15

– А именно? Скажите мне, я должен знать.

– Держи тетрадь, возможно, она даст тебе ответы и ты найдешь ту, кого ты не смог сберечь. В прошлый раз она далась тебе слишком легко, ты ведь за один год получил столько всего. Но ценил ли ты это?

– Я получил то, о чем всю жизнь мечтал.

– Есть такие мечты, за которые нам приходится очень дорого платить: кусочками своей души, своим здоровьем или благополучием близких людей. К таким идёшь очень долго, через ужасные тернии, а потом вдруг, получив, не ощущаешь никакого подъёма, а только опустошение.

Так вот. Это не мечты. Это одержимость. Настоящая мечта складывается легко. И ни чем ты за неё не платишь, потому что она твоя. Ты просто берёшь у жизни то, что и так тебе принадлежит. За одержимость же платишь. Всегда.

– Я готов отказаться.

– От мечты?

– Вы сами только что назвали ее одержимостью. Мне не нужно ничего. Мне нужна моя Алиса. И я готов на все ради того, чтобы снова почувствовать аромат ее волос.

– Ты сейчас меняешь одну одержимость на другую, – резюмировал старик. – Если ты что-то или кого-то любишь, ты не должен держаться за это мертвой хваткой.

Странные глаза старика сверкнули каким-то зловещим светом.

– Но что же мне делать?

Женя был в полном отчаянии. Он чувствовал себя потерянным маленьким мальчиком в большом и незнакомом городе. Он вдруг вспомнил, как в возрасте шести лет поехал с мамой впервые в Москву. Наверное, тогда этот город и очаровал его. Они шли по Красной площади, Женя любовался всем вокруг – просторы, ширина, краски, радостные люди с фотоаппаратами, делающие снимки на каждом шагу. Он засмотрелся на невест в красивых белых платьях, думая о том, что вырастет и обязательно женится на одной из таких красавиц, и не заметил, как толпа отделила его от мамы. Когда толпа схлынула, мамы не было. Это был даже не страх, а космический испуг. Он один, брошенный и покинутый. Вместо того, чтобы стоять на месте и громко звать мать, он вдруг побежал. Ему показалось, что он сможет ее догнать. Но чем дольше он бежал, тем отчетливее понимал, что так он маму не найдет. Она нашла его сама. Не сразу, но нашла. Без слов прижала его к себе так крепко, что он подумал, сейчас задохнется. Но ему было все равно. Он тогда понял, что лучше задохнуться в любимых объятиях, чем навсегда их потерять.

Отчего же он не ценил ту, которую полюбил больше жизни? Как он мог променять ее объятия на чужих ему, ненужных людей? Где она сейчас, его девочка?

– Что же мне делать? – снова повторил он.

– Идти домой, – старик сказал это так, словно речь касалась не Жениной судьбы и даже жизни, а чайной чашки, которую он отнес в раковину.

– Ты хочешь получить ответы в готовом, упакованном виде. Так не пойдет. За ответами нужно нырять очень глубоко.

– Куда я должен нырять?

Старик снова рассмеялся совершенно жутко и на этот раз долго.

– Какой же ты дурак, – утирая слезы прохрипел он, когда немного успокоился.

Женю охватила ярость. Ему захотелось подойти к мерзкому старикашке, издевающемуся над ним, и вытрясти всю возможную информацию. Он резко поднялся со своего места, но старик так на него посмотрел, что он не сделал к нему и шага. Потом Петр Васильевич поднял руку вверх и, обведя ладонью всю кухню, остановился своим перстом прямо на Жениной груди.

– Нырять нужно туда, – спокойно сказал он. – Все ответы у тебя внутри, абсолютно все.

– Вы только скажите, я найду ее? – с мольбой в голосе спросил Женя.

– Я не знаю. Этого никто не знает. Тебе дали шанс, но только от тебя зависит исход событий. Кроме того, подумай, зачем ты хочешь ее найти? Сможешь ли ты сделать ее счастливой? Ведь до этого, признайся, не слишком хорошо ты с этим справился.

– Скажите, кто же Вы? – решился Женя на вопрос, который вертелся у него на языке с самого первого мгновения его встречи со старым господином.

– На этот вопрос я бы мог дать ответ. Но уверен, что ты и так его знаешь. Внутри, Женя, все у тебя внутри. Не трать энергию, иди домой. Забудь обо мне, думай о ней, о себе. Вот, держи тетрадь, прочти внимательно каждую строчку.

Он снова протянул ему синюю тетрадь Алисы с наклейкой, изображающей розовое сердце. Женя вцепился в нее, как в великую драгоценность, а Петр Васильевич, проводил его до двери.

– И вот еще что, – сказал он, отворяя ее перед Женей. – Не возвращайся сюда больше никогда. Ни дома, ни квартиры этой нет.

Дверь захлопнулась, и Женя выбежал на улицу, крепко прижимая тетрадь Алисы к груди. На улице стемнело, но было по-прежнему тепло и сухо. Женя сделал несколько шагов от подъезда в сторону метро. Когда он решился, наконец, оглянуться, то почти знал то, что увидит. Старые клены, утопающие в золоте листвы. Вот только дома номер 21 больше не было.