Индиго - Грэм Джойс Страница 15
Индиго - Грэм Джойс читать онлайн бесплатно
Девица на сцене совершенно не привлекала его. Ни контакта, ни желания. Но раз уж он пришел сюда, то принялся наблюдать за тем, как она смотрит на — точнее, сквозь — публику. Возможно, это был профессиональный прием, как у балерины, которая «смотрит в определенную точку», чтобы голова не закружилась во время танца. Девица улыбалась, даже встречалась взглядом с сидевшими в зале, но все это было как если бы она танцевала перед зеркалом в уединении своей спальни. Она нашла способ сделать так, чтобы ее зрители превратились в невидимок.
Наконец она закончила свой номер, хотя концовки, как в традиционном стриптизе, не было, поскольку девушка как вышла на помост голой, так голой и ушла. Руни вынырнул из глубины в пять морских саженей, вытирая платком мокрый лоб и счастливо улыбаясь Джеку.
— Я ж говорил: прекрасно проведешь время.
— Играют действительно классно. — бросил Джек.
Руни резко обернулся, чтобы взглянуть на музыкантов, которые устроили перекур. Нахмурился, будто пытаясь сообразить, как они сюда попали.
— Да, наверно.
— А порнографию ты издаешь? — спросил Джек.
— Твоя книжка об этом?
— Нет. Просто интересно знать.
— Я издаю все, что мне приносят. Я уже говорил тебе, Джек, сам я этого не читаю. Лично мое мнение: читать — вредно для здоровья.
— Ты прав.
— Так ты решил, что будешь делать с книгой своего старика?
Джек решил.
— Вчера вечером еще раз попробовал почитать ее. Не стал бы со всем этим связываться, но если не напечатаю рукопись, не получу своей доли.
— Я тут слегка проверил твоего старика. Из добрых побуждений.
Руни подозвал официантку и заказал еще пару пива. Официантка была с голой грудью. Соски выглядят воспаленными, подумал Джек, и вены выступают на набухшей груди, как у кормящей матери.
— Я хожу сюда не слишком часто, — сказал Руни. — Это не самое мое любимое место в Чикаго. Не то что у твоего старика. Да, он любил сюда захаживать.
— Шутишь? — Джек оглянулся, словно видя зал в первый раз. — Ты был знаком с ним?
Руни повернулся к нему:
— Нет. Но знаю людей, которые имели с ним дело. Я, может, издал пару книг по искусству. С цветными иллюстрациями. Все — жуткая мазня: гребаные зигзаги да всякие штуки, похожие на микробов. А еще твой папаша занимался тем, что ввозил предметы искусства эпохи Возрождения из Италии и Восточной Европы. Без лицензии, мягко говоря. — Судя по рассказу Руни, Джек недооценивал отца. — Похоже, он был с причудами, твой-то старик. Часто бывал тут. Некоторые из здешних девочек, знаешь, они не только танцуют… Я не задеваю твои сыновние чувства, а, Джек?
— Нет, продолжай, пожалуйста.
— Кажется, больше всего он любил взять девочку и сделать ей татуировку. Вот тут, на плече. Крохотные волнообразные лучи. Это, похоже, его возбуждало. Странный был мужик.
Официантка вернулась с двумя бутылками с длинным горлышком. Теперь была очередь Джека платить. Он дал щедрые чаевые. Руни пришлось завершить свою речь, чтобы обернуться к сцене. Музыканты вернулись к инструментам, и саксофонист взял такую низкую ноту, что у Джека затрепетали тестикулы. Появилась новая танцовщица, изящная девушка с иссиня-черными крашеными волосами. Джек с облегчением вздохнул, когда она повернулась и он увидел, что на плече у нее нет татуировки. Интересно, есть ли татуировка у Луизы?
Он повернулся к Руни, чтобы что-то сказать ему, но Руни ничего не слышал, устремив взгляд на сцену.
Рим, 9 октября 1997 года
Когда самолет пошел на посадку в аэропорту Фьюмичино, Джека прошиб пот. Он попробовал было встать, но стюардесса мягко усадила его обратно в кресло.
— Куда вы собрались, сэр? Самолет идет на посадку!
Билли расплакался, оттого что у него от декомпрессии заболели уши. Луиза, успокаивавшая его в кресле у окна, повернулась к Джеку:
— С тобой все в порядке?
— Я говорил тебе, что ужасно переношу самолет. Просто ужасно. Ну и вот, пожалуйста. — Джек потер шею у затылка.
Луиза положила прохладную ладонь ему на запястье. Она впервые прикоснулась к нему — приветственные рукопожатия или прощальный быстрый поцелуй в щеку не в счет. Он почувствовал странное облегчение. Джек посмотрел ей в глаза. Билли прекратил вопить и переводил взгляд с нее на него, удивленный тем, что вдруг перестал быть центром всеобщего внимания. Потом завопил с новой силой.
Джека совершенно не трогали вопли Билли. Он был просто счастлив, что Луиза согласилась отправиться с ним в Рим. После того пивного вечера с Руни Джек уже не сомневался, что торчит в Чикаго единственно из-за Луизы; а поскольку никаких дальнейших отношений между ними быть не могло, он вполне мог лететь в Рим, уладить все дела с Натали Ширер, а там и возвращаться в Англию.
Он подписал с Руни договор об издании рукописи, сообщил Майклсону, что летит в Рим, и заехал к Луизе попрощаться.
— Рим, — вздохнула Луиза, принимая у него пальто. — Вряд ли тебе понадобится там чья-либо помощь, да?
— Прости?
— Нет, зачем она тебе? Просто я подумала…
Джек услышал свой мятно-прохладный, словно чужой, голос:
— Раз уж ты сама заговорила, пожалуй, в этом есть смысл. То есть ты же досконально знаешь, чем занимался отец. Мне ведь мог бы понадобиться помощник? Разумеется, я заплачу — сколько он обычно платил.
— Заплатишь мне? Издеваешься? Я вытягивала у него только на самолет да пиццу на Испанской лестнице.
— Нет, конечно, я должен заплатить тебе. Из выручки за недвижимость. Должен.
У нее от радости отвис подбородок.
— Эй! Уж не думаешь ли ты, что я подлая вымогательница?
— Можно считать это за согласие?
— Ой, это было бы здорово! Только нужно подумать, что делать с Билли.
И тут Джек услышал, как убеждает ее, что Билли можно взять с собой, что он уже достаточно большой, что ей следует захватить лэптоп и что Билли им не помешает. Он говорил, что, в конце концов, они — одна семья и что им следует проводить как можно больше времени вместе, чтобы наверстать упущенное. Вообще наговорил слишком много всякого, так что Луиза стала странно поглядывать на него. Но отказываться от поездки в Рим не собиралась.
Из аэропорта они поездом доехали до Термини, а оттуда на такси отправились прямиком во владения Чемберса. Одноквартирный дом находился в квартале таких же домов цвета охры на трехрядной улице в юго-восточной части города, между Колизеем и Аппиевой дорогой. Рим погружался в сумерки какого-то неопределенного — между синим и лиловым — цвета. Можно было вдыхать его, как аромат.
Они вошли внутрь. Громко звучал оркестр, из комнат неслось контральто и вечерним туманом плыло по дому.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments