Вечерние новости - Артур Хейли Страница 14
Вечерние новости - Артур Хейли читать онлайн бесплатно
За то недолгое время, что они пользовались “фордом”, машину уже дважды перекрашивали. При этом она была у них не единственной, чтобы слежку было труднее заметить.
Наблюдение за Слоуном дало точную и подробную картину передвижений его и его семьи.
Сейчас, в потоке транспорта, мчавшегося по шоссе, Карлос ехал через три машины за Слоуном – так, чтобы не выпускать “бьюик” из виду. Рядом с Карлосом сидел еще один человек, отмечавший время в журнале. Звали его Хулио – он был смуглый, со шрамом от ножевой раны, пересекавшим левую щеку, вспыльчивый и любивший спорить. Он был в группе связистом. За ними, на заднем сиденье находился радиотелефон, один из шести аппаратов, связывавших машины с временным штабом группы.
И Карлос, и Хулио, люди безжалостные, были тренированными снайперами, и оба были вооружены.
* * *
Сбавив скорость, Слоун объехал место аварии, где столкнулось бамперами несколько машин, и снова стал вспоминать Вьетнам и Гарри Партриджа.
Несмотря на успехи во Вьетнаме, да и блестящую карьеру потом, мысли о Партридже не переставали бередить Кроуфорда Слоуна – правда, не слишком сильно. Вот почему он чувствовал себя не очень ловко в компании Партриджа. И порой у него мелькала мысль: думает ли Джессика когда-либо о Гарри, вспоминает ли какие-то особо интимные минуты?
Слоун никогда не задавал жене вопросов об ее интимных отношениях с Гарри. Он мог бы задать их много раз, в том числе и в начале их брака. И Джессика, будучи Джессикой, по всей вероятности, откровенно ответила бы. Но задавать подобные вопросы было не в натуре Слоуна. Да он, пожалуй, и не очень хотел слышать ответы на них. Однако, как ни парадоксально, эти мысли нет-нет да и бередили его после стольких лет, и к старым вопросам прибавлялись новые: Гарри по-прежнему дорог Джессике? Встречаются ли они? И не осталось ли у Джессики по сей день сожалений?
А профессионально… Слоуна не мучило чувство вины, но в глубине души он знал, что Партридж работал лучше него во Вьетнаме, хотя славы больше досталось ему, Слоуну, да еще он и женился на девушке Партриджа… И вопреки логике он не чувствовал себя в безопасности, хотя такого чувства у него не должно было бы быть… И тем не менее он чувствовал себя неуютно.
"Форд” обогнал Слоуна и находился теперь на несколько машин впереди. Оставалось всего две-три мили до съезда на Ларчмонт. Карлос и Хулио, уже изучившие привычки Слоуна, знали, где он съедет с шоссе. Это был старый трюк – опережать время от времени дичь. Вот и сейчас “форд” первым съедет с шоссе у Ларчмонта, дождется Слоуна и затем снова поедет за ним.
Минут десять спустя, когда Слоун въехал на улицы Ларчмонта, “форд” на некотором расстоянии последовал за ним и затормозил, не доезжая до дома Слоуна, стоявшего на Парк-авеню, фасадом к проливу Лонг-Айленд.
Дом – в соответствии с солидными доходами Слоуна – был большой и внушительный. Белый, под серой шиферной крышей, он стоял в тщательно распланированном саду, и к нему вела заканчивающаяся полукругом подъездная аллея. У входа высились две ели. Над двойными дверями висел чугунный фонарь.
С помощью дистанционного управления Слоун из машины открыл дверь трехместного гаража, въехал внутрь, и дверь опустилась за ним.
"Форд” подъехал ближе и с безопасного расстояния продолжал вести наблюдение.
Уже в небольшом крытом коридоре, соединявшем гараж с домом, Слоун услышал голоса и смех. Но когда он открыл дверь и шагнул в выстланный ковром холл, куда выходили почти все комнаты нижнего этажа, – голоса умолкли. Джессика окликнула его из гостиной:
– Это ты, Кроуф?
Он по обыкновению ответил:
– Если не я, то дело худо.
Она мелодично рассмеялась в ответ.
– Мы рады тебе, кто бы ты ни был! Минуту терпения – и я буду с тобой.
Он услышал позвякиванье льда и понял, что Джессика готовит мартини: она всегда встречала его этим коктейлем по вечерам, стремясь помочь расслабиться и забыть о трудностях минувшего дня.
– Привет, пап! – крикнул с лестницы Николае, одиннадцатилетний сын Слоунов. Мальчик был тоненький и высокий для своих лет, с умными глазами. Он сбежал вниз и обнял отца. Слоун поцеловал сына и провел пальцами по его каштановым кудрям. Ему нравилось, что сын так встречает его, а все благодаря Джессике. Она внушила ему – чуть ли не с рождения, – что любовь надо выражать, а не таить в себе.
В начале их брака Слоуну нелегко было выказывать Джессике любовь. Он прятал свои чувства, недоговаривал, предоставляя другой стороне догадываться о них. Это объяснялось его благоприобретенной выдержкой, но Джессика, хорошенько потрудившись, взломала воздвигнутые им стены, и теперь в его чувствах к ней и к Никки не существовало преград.
Слоун помнил, как она сказала ему в первые же дни: “В браке, мой дорогой, все стены рушатся. Вот почему священник говорит: “Соединяю вас” – помнишь эти слова? Так что теперь мы с тобой будем до конца жизни говорить друг другу все, что мы чувствуем, а иногда и выказывать свои чувства”.
Последнее относилось к сексу, где Слоуна еще долго после их объединения ждали сюрпризы и неожиданности. Джессика приобрела несколько иллюстрированных книг по сексу, которые в изобилии продаются на Восточном побережье США, и обожала экспериментировать с новыми позами. Слоуна сначала это слегка шокировало, и он робел, но потом и он к этому пристрастился, хотя зачинательницей всегда была Джессика.
Ему не могли не приходить в голову мысли о том, были ли у Джессики эти книжки, когда она встречалась с Партриджем. Пользовались ли они ими? Но Слоуну так и не хватило духу задать эти вопросы – возможно, потому, что он боялся услышать в ответ “да”.
С другими же людьми Слоун по-прежнему вел себя сдержанно. Он не мог припомнить, когда в последний раз обнимал отца, – несколько раз он порывался его обнять и всякий раз воздерживался, не зная, как это воспримет старик Энгус, человек сухой, даже жесткий.
– Привет, милый!
Джессика появилась в бледно-зеленом платье – Кроуфорду всегда нравились такие тона. Они поцеловались и вместе прошли в гостиную. Ненадолго там появился и Никки: он уже поужинал и собирался спать.
– Как дела в музыкальном мире? – спросил Слоун сына.
– Отлично, пап. Я развиваю Второй прелюд Гершвина.
– Я помню этот прелюд. Гершвин, кажется, сочинил его в молодости.
– Да, ему было тогда двадцать восемь лет.
– В начале, насколько я помню, там есть такой мотив. – И он попытался напеть; Никки и Джессика засмеялись.
– Я знаю это место, пап, и, пожалуй, понимаю, почему ты его запомнил.
Никки подошел к роялю и, аккомпанируя себе, запел чистым тенором:
В небе звезды яркие,
Берег залит луной,
А я с крыльца тетушки Дины
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments