Таежная кровь - Владимир Топилин Страница 14

Тот день тоже не прошел даром. После утреннего костра братьям предстояли встречи. И довольно яркие, запомнившиеся надолго. Первая из них произошла скоро, примерно через час после завтрака, когда они, уложив свой немудреный груз, пошли дальше, теперь уже вниз с хребта, в пойму небольшой речки Калпушки, и даже не речки, а таежного ключа, с чистейшей водой, в котором на дне видны не только камни, но и песчинки. Древний кедр, неизвестно когда умерший от старости, послужил им переправой на противоположный берег, как и три года назад.

Время нисколько не испортило природную переправу. Казалось, что братья проходили по знакомому стволу дерева только вчера. А дальше – невысокая крутая горка, именуемая среди местных охотников – Середыш. Названа так, потому что находится посреди двух речек, делит два притока: Калпушку и Калпу. Южный склон горы когда-то побывал в пожаре. Старые деревья выгорели. Взамен их наросли новые, молодые ели и пихты. Остались неподвластные зарослям скалы да каменистые россыпи, курумники, как плешины на голове престарелого человека. По одной из таких россыпей пришлось идти братьям, чтобы напрямую вылезти из лога на вершину очередного препятствия.

Топ впереди, Кирилл сзади. Не отстает младший брат. Старается перегнать Топа, чтобы там, поджидая на вершине горки, небрежно пристыдить: «Что-то ты совсем зажирел». Или сказать что-нибудь еще в этом роде. Чтобы обогнать брата, надо простор, поляну или разреженный пихтач. Может быть, вон там, впереди, за небольшой скалой. Обойти каменную гряду как можно скорее да озадачить впереди идущего неожиданным приветствием. Вот бы только поскорее пройти эту проклятущую россыпушку, где приходится идти, согнувшись в три погибели, даже зацепиться не за что. И тут он увидел на камнях какие-то веревки, как раз кстати.

Только хотел Кирилл ухватиться за серый корень, а удавка метнулась, вскочила на дыбки да зашипела. Змея! Кирилл отдернул руку, едва не упал… И уж было почти приземлился на камень, да вовремя шею завернул. Хотел присмотреть место поглаже. А там – еще одна гадюка зубки оскалила. Немного до мягкого места не достала. Ужаснулся Кирилл, заголосил, запрыгал журавликом. Хотел побежать в сторону по россыпи, да вокруг него на каждом камешке веревки намотаны…

Топ удивленно оглянулся назад: а там братишка танец народов Севера изображает, как будто в бубен шаман застучал. Кирилл раскорячился под рюкзаком, застыл в позе высохшего оскоря, раскинул пальцы веером. А каждый палец на что-то показывает. Топ тоже глаза «раскрыл», посмотрел по сторонам, даже несколько удивился.

Вокруг них – змеи, ступить некуда. Большие, по метру, маленькие – размером с собачью лапу. Толстые, тонкие, длинные, короткие. И цвета разного: черные, серые, рыжие, с геометрическим рисунком, ромбиками. Те, что побольше, – по одной на каждом камешке. А те, что поменьше – по две да по три в связке пригрелись. Сколько их? Десять, двадцать или пятьдесят?! Считать некогда. Те, что поближе к ногам, уже вздыбились, ощерились. Пора ретироваться, да только куда?

– Что «за женской юбкой прешь»? Не видишь, куда идешь? – заголосил Кирилл. – Очки сними…

– А я что? Сапоги дорогу знают, – начал было оправдываться Топ, да вдруг понял, что, как зашли в змеиное царство, так и выходить надо. – Давай назад потихоньку. Как пришли, так и уйдем.

Кирилл теперь передом – вниз, козликом запрыгал по камням. А Топ за ним, гусем, вполуприсядку. Шаг за шагом, покинули опасное место. Встали, оглянулись. А змеи уже утихомирились, вновь пригрелись на солнышке. Свернулись калачиками и блаженно закрыли глазки.

Братья постояли немного, попытались посчитать гадюк, да только где там! Сколько в россыпи камней, столько и змей. Как еще удачно вышли из круга.

– Надо уходить отсюда, пока собаки не набежали, – торопит Кирилл.

– Собакам что? Они пырей едят от укусов змеиных. Да и нюх есть. Не каждая на рожон полезет, – успокаивает Топ.

И точно. Как сказал, так и вышло. Бежит по горе Бим, да точно – на россыпь, где змеи лежат. Только хватил запах, сразу, как обухом по голове ударили, остановился, закрутил головой из стороны в сторону, негромко залаял на пресмыкающихся. Те в свою очередь зашипели дружно, зашевелились. Ближние готовы в пасть кобелю броситься, укусить. Но Бим – не промах, знает природным чутьем, что от гадюк опасность исходит. А может, уже попадал на змеиный зуб.

А старший брат торопит:

– Пошли отсюда, пока собаки всю тайгу не перепугали. И, вспоминая таежные приметы, думает, к чему бы это?

Дальше произошла вторая «встреча» за этот день, сделавшая «зарубку» на памяти Кирилла. Исполнилось его желание увидеть хоть какого-то зверя в «пустой» тайге. Увидели братья медведя издали, на короткое мгновение. У младшего еще какое-то время оставались круглые глаза, так как, согласитесь, разговаривать про медведя и видеть его – не одно и то же.

Первыми на зверя наткнулись собаки. Все три одновременно. Сразу же, за перевалом, на Середыше, неподалеку от того места, где братья встретились со змеиным царством. Вероятно, медведь слышал, как лаял Бим. Но пренебрег, остался лежать на месте. Или, надеясь на свои законные права хозяина, силу, ловкость, быстроту реакции, не посчитал нужным уйти. Потому и был напуган четвероногими друзьями человека.

Скорее всего, медведь спал, пригревшись на солнышке, что он и любит делать в часы сытного наслаждения покоем. В такие моменты зверь беспечен, его слух притупляется, глаза закрыты, а нос «забит» муравьиной кислотой. Появление собак медведь заметил слишком поздно, когда они выбежали из кустов на расстоянии пяти метров.

Это равносильно тому, когда вы преспокойно досматриваете сладкий сон, а на вас в это время падает шкаф. Такое «удовольствие» от встречи получил медведь. Спал себе спокойненько на солнышке, а тут на тебе – вылетели лохматые чудища, перепугали до смерти. Где уж тут «остаться равнодушным?» Подорвался лохматый, как солдат по тревоге, заревел со страху – да чесу! Только пятки сверкают. И собаки догнать не могут.

От места, где собаки наскочили на медведя, братья находились не так далеко. Может, метров сорок. Только и видели, как в кустах мелькнул рыжий бок и зверь запрыгал через колодник. Хорошо, что от них – в сторону, чуть наискось, левее, в гору. Знает зверюга, что бежать от преследователей надо туда, где труднее.

– Ну что, видел? – усмехнулся Топ, повернувшись к Кириллу.

– Видел, да плохо. Поближе бы, тогда другое дело, – с немного побелевшим лицом, но все же не теряя чувства самообладания, отвечал брат.

– Ты что, хотел, чтобы он побежал на нас?!

– Да нет… но если бы недалеко, метров в двадцати… хоть посмотреть получше, – стараясь казаться равнодушным, отвечал младший брат. – А так все едино, что видел, что не видел.

– Ну и как?

– Ничего, здоровый. Как конь!

Улыбнулся старший: «Мне показалось, что чуть больше собаки. Пестун, да и только. Вот и следы на муравейнике – чуть больше человеческой ладони. Знать, прошлогодний. А был бы как конь, вряд ли испугался бы собак. И неизвестно, в какую сторону побежал бы: от собак или за ними… Собаки погнали зверя тогда, когда он их испугался. А если наоборот? Неизвестно, чем могла окончиться встреча». Вслух Топ ничего не сказал. Пусть будет так, как есть. Знает Кирилл, что медведь боится человека и собак. А запугаешь смолоду – до старости будет ходить да оглядываться.