Время жить - Александр Лапин Страница 14

– Я поручил разобраться в вашей ситуации своему заместителю Хитроеву. И что он вам предложил?

– Мы с ним встречались. Он сказал, что решить вопрос по зданию не в его компетенции. И предложил мне… Чтобы я уступил ему долю в своем издательстве.

– Что?!

– Да, вот так. Типа того, что у меня, мол, есть время на телевидении, а у вас издание газет. Давайте мы сольемся в экстазе. Можно сказать, предложил скрестить ужа с ежом. С соответствующей долей ему. Я отказался…

И вообще, ситуация эта сегодня никому по большому счету не выгодна, – продолжил говорить о своем больном Дубравин. – Ну, будем мы судиться до посинения. Ну, предположим, в очередной инстанции проиграем. Но я вас уверяю, после каждого судебного заседания в «Молодежной газете» будет появляться очередная заметка. И что бы мне ни говорили – в конечном итоге я буду писать, что суд продажный, что администрация творит беззаконие, нарушает все нормы права. И скандал этот будет тянуться вечно.

Седовласый генерал-губернатор задумался на минуту, внимательно посмотрел на Дубравина. Потом взял трубку. Куда-то позвонил по внутреннему телефону. И сказал:

– Пусть Хитроев зайдет ко мне!

Через пару минут в кабинете нарисовался длинный Леша. На личике у него было написано тревожно-вопросительное выражение.

– Садитесь! – предложил ему губернатор тоном, каким следователь разговаривает с подозреваемым. И продолжил без введения. Сразу в лоб. Как на очной ставке:

– Вот товарищ Дубравин говорит, что ты испрашивал у него долю в бизнесе? Было такое? Или нет?

– Нет! Нет! Ни о чем подобном у нас разговора не было, – с нотками отчаяния в голосе заверещал Хит-роев.

– Так было или нет? – теперь губернатор обратил свой строгий взор уже на Дубравина.

Александр этот взгляд выдержал. И твердо ответил:

– Было! Я уже сказал. Могу повторить здесь. При нем…

– Иди! – строго заявил шеф своему заместителю. – Потом поговорим. – И обратился к Дубравину:

– Я думаю, мы найдем решение к нашему общему взаимному удовольствию.

– Хорошо! – ответил Дубравин. И, поняв, что аудиенция закончена, стал подниматься из кресла…

Он возвращался обратно. В старый офис. И думал о полученном уроке.

«Какие из всей этой истории мне надо сделать выводы? Ясное дело. Сегодня и страна в целом, и наши губернии управляются кланами.

И разгромленная в начале девяностых номенклатура берет реванш. Собирается с силами. Возвращается к власти. И горе одиночкам. Кто ни к одной команде или банде не принадлежит. Горе простым предпринимателям. Им хода не дадут.

Я здесь чужак. И мне надо как-то врастать в местное сообщество. Иначе будем спотыкаться на каждом шагу. Такие уж времена наступают. Надо, так сказать, учитывать местную специфику».

* * *

Через несколько дней из администрации области поступило письмо с предложением о заключении мирового соглашения в споре за здание. Еще через месяц после улаживания формальностей генералу подыскали новое место. А издательский дом начал процесс переезда в собственный дом.

Часть II
Русский вопрос

I

Встретились как-то двое грузин. Разговаривают:

– Слушай, Гиви! – сказал один другому. – У тебя машина есть. И у меня машина есть. А у Валико нэт. Давай поможем ему!

– Давай! – согласился Гиви.

Собрались. Скинулись. Купили Валико машину.

Встретились как-то двое армян. Говорит один другому:

– Слушай, Армен! У тебя дом есть. И у меня есть. А у Карена нэт. Давай построим ему дом.

– Давай! – сказал Армен.

Собрались. Скинулись. Помогли Карену. Построили ему дом.

Встретились два русских. Говорит один другому:

– Слушай, Иван! Ты сидел. И я сидел. А вот Мишка не сидел.

– Давай посадим! – ответил Иван.

Собрались. Написали, куда следует.

Помогли. Посадили Мишку…

(Анекдот советского времени.)

II

У него день отдыха. И, как положено «настоящему мужчине», он лежал у себя в комнате на диване. Так теперь устроена его жизнь. Разделена на две половинки.

Одна – большая, беспокойная ее часть – это дороги, города и веси, дела большие и маленькие.

Другая – московский дом. Точнее, подмосковный дом, лужайка перед ним, маленькая сауна. И много-много книг.

История появления этого дома одновременно смешна и поучительна. Несколько лет назад, когда топ-менеджеры «Молодежной газеты» стали зарабатывать приличные деньги, всеми овладела страсть к переездам. И люди стали перебираться с окраин и спальных районов столицы в центр. Обозначая тем самым в глазах окружающих свой жизненный успех. Через полгодика переселенцы соображали, что полноценно жить в центре невозможно. И начинали выбираться за город.

Первым этот скорбный путь проделал Протасов. Следом – остальные.

Дубравин посмотрел на процесс. Проанализировал ситуацию. И решил сократить цикл. Сразу из своей «хрущобы» перебраться в загородный поселок. Строиться.

За рекомендациями он, естественно, обратился к самому Владимиру. Как, мол, дорогой товарищ, построиться без особых хлопот и напряжений? Протасов, который как раз в это время завершал мучительный процесс общения с нашими, родными строителями, дал ему бесплатный, но дельный совет. Пояснив в очень эмоциональных выражениях, с кем Дубравину придется иметь дело:

– Наши строители – просто мудаки. Никто, никогда, ничего вовремя и как следует не сдает. Постоянно пьяные. И толку от них не добьешься. Только выгонишь одних халтурщиков, как появляются другие. Каждый вновь появившийся прораб заявляет, что тот, кто работал здесь до него, ничего не соображает в строительстве. И вообще… козел. А вот он сам – крупный специалист. И сейчас все переделает, как надо. Короче, дурдом какой-то! И вот что – учти, Саня, так как в нашей раздолбайской стране последние семьдесят лет эта отрасль, строительство индивидуальных домов, не развивалась, то надо просто найти какую-нибудь иностранную компанию. Их сейчас на рынке пруд пруди. И они тебе сделают современный коттедж. Под ключ…

Обогащенный полезным советом, Дубравин отправился в представительство шведской фирмы. И в конечном итоге ровно через девять месяцев, прямо в канун российского дефолта, они дом поставили. Привезли на трейлерах и собрали. Казалось бы, живи и радуйся.

Но тут всплыла маленькая проблема. Татьяна, русская душою, отказывалась переезжать за город. Якобы она никогда не сможет туда добраться из Москвы. Нет общественного транспорта. А учиться управлять машиной она не будет. Так как на это неспособна. Боится очень. Дубравин несколько месяцев уговаривал ее попытать счастья за рулем. На что она категорично-истерично отвечала отказом. И тогда он решился на отчаянное заявление: