Общество мертвых пилотов - Николай Горнов Страница 14

– Ты теперь у нас иностранец? – ехидно уточнил Токарев. – Впрочем, можешь не отвечать. Это простое любопытство.

– Я теперь, Саня, чистокровный грек. Чище не придумаешь. Спасибо первой жене. Так что зови меня не Вадимом, а Вадисом Костакисом.

– По первой жене? Славно. – Токарев бросил куртку на крючок вешалки, отметив попутно, что Вадим приколотил ее крепко. И вообще в квартире Белякова-старшего за две недели произошли разительные перемены. Она не то чтобы сияла чистотой, но Вадим как-то ухитрился большую часть грязи отскоблить. Щелястый пол в комнате был застелен толстым ковровым покрытием, порванные обои на стенах спрятаны под драпировкой. Ткань, конечно, приспособлена на скорую руку, но все равно получилось довольно интересно. Исчезла и вся старая мебель. Вместо нее появился широкий ортопедический матрац, брошенный без лишних комплексов посреди комнаты. Но самое удивительно, что поперек этого матраца растянулась на животе жгучая брюнетка в коротком ультрамариновом топе и рискованном мини.

Брюнетка обернулась, равнодушно скользнула взглядом по Токареву, сказала: o-la-la, и сразу вернулась к просмотру какого-то анимационного сайта на своем изящном ноутбуке.

– Здрас-с-сьте, – удивленно выдавил из себя Токарев и повернулся к Вадиму. – Мог бы и предупредить, юноша, что ты сегодня будешь не один. Я галстук дома оставил. Так неловко получилось!

– Чаю хочешь? – Вадим кивком указал на новенький хромированный электрочайник в углу. – Специально для тебя купил.

– Может, для начала представишь меня своей даме?

– Попробую, – без энтузиазма сказал Вадим и произнес лаконичную фразу по-испански. Женщина ответила ему еще более лаконично. И даже не повернула головы.

– Извини, Санек. Фокус не удался. Вообще-то она гостеприимная, но сегодня не в духе. Она думала, что Сибирь – это как Северная Германия. Вот и примчалась позавчера на крыльях любви. А тут, оказывается, еще снег по колено. И холод собачий. Сунула моя дама нос на улицу и сразу впала в меланхолию…

– Давай тогда на кухню пойдем, – предложил Токарев. – А то неудобно как-то.

– Не беспокойся. Мануэла по-русски ни слова не понимает.

– Она испанка?

– По паспорту – испанка. По национальности – баск. У них, у этих басков, чувство независимости какое-то гипертрофированное. Абсолютно все считают, что живут не в Испании, а в собственной стране. Есть такая территория – Страна Басков. На местном языке – Эускади. Туда входят три испанских провинции – Бискайя, Гипускоа и Алава, а еще небольшой кусочек Франции. Чудесные места, кстати. Север Испании – это тебе не юг Западной Сибири.

– Что-то мне подсказывает, что здесь она долго не протянет. Увозил бы ты свою жену поскорей в более теплые места…

Вадим усмехнулся.

– Ничего. Мануэла Сороа – девушка крепкая, хотя и аристократических кровей. Да и с чего ты решил, что мы женаты? Пока она официально считается моей невестой. Впрочем, наиболее точно суть наших взаимоотношений отражает другое слово – спонсор. В смысле, она меня спонсирует, а не я ее.

– Сегодня у нас вечер удивительных открытий. Так ты еще и альфонс-любитель?

– Почему любитель? Бери выше – профессионал. Альфонс в некоторых странах – это весьма уважаемая и доходная профессия. В Европе просто сумасшедшее количество несчастных женщин, которым и нужно-то совсем чуть. Правда, с Маней у меня вышел прокол. Сначала все было как надо: туда-сюда, сунул-вынул, любовь-морковь. А сейчас, как видишь, уже и сам не рад. Честно тебе скажу: не могу отвязаться. Сама она меня не бросает, а я инициативу проявить боюсь. У нее, понимаешь, есть три веселых братца. Один – старший, и еще два – младшие. И они мне очень недвусмысленно дали понять, что найдут и посадят на кол, если я от их любимой сестрички слиняю…

Чайник забурлил и с громким щелчком отключился. Мануэла обернулась на звук, и Токарев понял, что с возрастом девушки он несколько погорячился. В заблуждение ввела некоторая легкомысленность в ее одежде. На самом деле ей было никак не меньше сорока. Правда, за собой она следила тщательно и выглядела весьма и весьма.

– Как же ты достала меня, цветочек мой аленький! – лучезарно улыбнулся ей Вадим и прибавил длинную фразу по-испански. Мануэла послала ему в ответ воздушный поцелуй и снова уткнулась в экран ноутбука.

– Разболтался я. Это не к добру, – сделал вывод Вадим и расположился на полу, подвинув поближе чайник и кружки. В кружки он кинул по два пакетика и жестом пригласил Токарева присоединяться. – Давай, не томи, рассказывай, что узнал. Органы не раскололись?

Токарев рассказал все, как было, стараясь не драматизировать. Но Вадим воспринял информацию подозрительно спокойно. Словно ожидал, что все получится именно так.

– У меня созрела по этому поводу мысль, – признался Токарев. – Нужно тебе валить из страны пока не поздно. Какая-то явная замуть вокруг дяди Гриши крутилась, это точно. Но он умер. Стоит ли теперь раскапывать эту помойку?

Вадим долго молчал, глядя в одну точку.

– Подозрительно большое количество людей жаждет моего отъезда. Все советуют: уезжай. Как можно быстрей и как можно дальше…

– Меня ты тоже посчитал?

– Не посчитал. Ты искренне советовал. Но вот отчего моя матушка твердит мне каждый день про отъезд – не понимаю. Участковый все время интересуется: когда уезжаю. На этой неделе вызвали в какую-то тупую милицейскую структуру. Не помню, как она называется. Слишком много букв. Что-то там про миграцию или эмиграцию. Короче, пообщались мы душевно с одной тетенькой в погонах капитана. И она мне ласково так говорит: а напоследок мой вам совет: уезжайте. Слишком много намеков, ты не находишь?

– Я нахожу, что такие намеки игнорировать опасно, – заметил Токарев.

– А почему, собственно? – с наивным видом поинтересовался Вадим, отхлебывая чай из пурпурного цвета кружки. – Вот возьму и всем назло останусь в Омске навсегда. А какие проблемы? Визу мне продлевать не нужно. Она у меня особая – пожизненная. Это госпожа Костакис для меня постаралась, дай ей Бог здоровья. Ее первый муж был партнером России по нескольким газовым проектам. Не поверишь, визу мне выдали за неделю. Причем, по личному распоряжению президента. Так что отобрать такой документ будет сложно. Деньги меня тоже не поджимают. У нас с Мануэлой единый счет. А у клана Сороа в банке такая кредитная линия, что ее мне хватит до апокалипсиса. Дедушка Мануэлы оставил наследникам сталеплавильный заводик в Бильбао. Не такой, конечно, как Магнитогорский комбинат, но тоже нормального размера. Они его удачно продали, а вырученные средства разместили в ценных бумагах. Еще у них имеется самая большая туристическая контора в Барселоне. Есть даже судоверфь. Атомный ледокол на таких стапелях не заложишь, но для небольшого сухогруза места вполне достаточно. Я так думаю: если у клана Сороа хватает денежных знаков на многолетнюю поддержку партизан из Национального фронта, которые всю жизнь только и делают, что бегают от полиции по склонам Кантабрийских гор, то для родной дочери их тоже хватит. Так что я могу еще долго в Омске отдыхать, пить, спать, книжки читать. Видел, сколько книжек мне от папани осталось? Большое наследство. Я их только перелистывать два года буду…