Карма (сборник) - Алексей Мефодиев Страница 14

Когда они добрались до Ялты, то в первую очередь отправились на рынок. Купили немного фруктов и бутылку вина. Закусив, они отправились на море. И только искупавшись, поехали в дом отдыха.

– Мне к Антону Филипповичу, – сказала Люба на проходной привратнику строгого вида. Их пропустили. Дом отдыха оказался полностью заполненным. Но, благодаря каким-то договоренностям Любы, им выделили номер, за который за неделю вперед заплатил Дмитрий. После легкого ужина они без промедлений устремились в постель. Потом Дмитрий забылся коротким сном. Когда он проснулся, Любы рядом не было. Он нашел ее на балконе. Она смотрела на звезды и курила. Дима сел рядом.

– Скажи, как так получилось, что Даша меня с тобой не познакомила?

– Вот так и получилось, – безразличным тоном отвечала Люба.

– А вы родные сестры?

– Да, я старше Даши на год.

– А почему ты живешь отдельно? У ваших родителей пятикомнатная квартира в элитном доме. Там всем бы места хватило. А ты ютишься в панельной однушке.

– Надоела мне вся эта семейка.

– Как это?

– Да вот так, надоела. И Даша, и мама, и папа. Все.

Дмитрию, который всегда ладил с родителями, это было понять сложно. Кроме всего прочего, отец много помогал ему в жизни: при поступлении в институт и ординатуру, при устройстве на работу. Подобного рода помощь предполагала наличие хороших отношений. И он не совсем представлял себе, как бы он мог без этого обойтись.

– Поэтому я и живу одна, – сказала Люба.

– Чем же они тебе надоели?

– Они такие правильные. Все они: папа, мама и Даша туда же. С утра встали в восемь часов. И чтоб каждый день в одно и то же время. Режим. Полезно для здоровья. Твердят при этом давно заученную бредовую фразу: Mens sana in corpore sano ^[1]. В выходные, разумеется, позже, но все равно в определенное время. Скажем, в девять тридцать. Дальше – завтрак. Пять дней в неделю надо обязательно ходить на работу. И чтоб с девяти до шести. А то, что работа эта, если признаться, никому из них, я родителей имею в виду, уже не интересна лет десять-пятнадцать, как минимум, то об этом лучше не упоминать. Заняться чем-нибудь другим страшно. Можно потерять, что имеешь. Вечером ужин. Раз в три месяца – в театр, раз в полгода – консерватория. Потому что надо духовно развиваться. Хотя я не уверена, интересно ли им то, что они там смотрят и слушают. Когда-то, наверное, было интересно. А сейчас – нет. Так, по привычке ходят. Перед сном читают книги, конечно же – один из путей ухода от их рутинной действительности. Раз в два месяца видятся с друзьями, то есть ходят друг к другу в гости. Хотя все темы для разговора сто лет как исчерпаны. Друзья-то новые не появляются у них. Вся жизнь по расписанию. И так день за днем, год за годом. Одно и то же. Одно и то же. Невыносимо. Нет, они, конечно, добропорядочные, образованные люди. Но это все равно невыносимо. И Даша такой же, как они, становится. Они ее себе под стать воспитали. Закончила институт. Вышла замуж. Появятся дети, которые будут вести такую же скучную жизнь. И все по новой. Будут так же старательно карабкаться вверх по социальной лестнице. И знаешь, что особенно отвратительно?

– Что же? – спросил Дмитрий.

– То, что они все это больше всего на свете бояться потерять. То есть они боятся расстаться с вот этой вот рутиной. Вцепились в нее мертвой хваткой, как бульдог в кусок мяса, и тащатся так до гробовой доски. Это просто унизительно.

– А что хочешь ты?

– Как тебе объяснить? Уж только не эту тягомотину, убивающую все живые чувства на корню. Понимаешь, важно не допустить, чтобы твой дух умер в тебе. Если дух умирает, то ничего уже не надо. Тогда ты живой труп. А однообразие убивает дух. Не знаю, как в матери, но в отце в молодости очень сильный дух сидел. По фотографиям видно. Да только вышел весь.

– А чем ты занимаешься? – спросил ее Дима.

– Ничем.

– Как это ничем?

– Так. В настоящий момент я стою с тобой на балконе.

– Я имею в виду, учишься ты или работаешь?

– Боюсь, что я тебя разочарую, если скажу, что я не учусь и не работаю. По крайней мере, в настоящее время.

– А где ты училась?

– В каком смысле?

– Ну, какой ты закончила институт, какую школу?

– Боже мой! Ну почему, почему все должны непременно заканчивать институты!

Дмитрий молчал.

– Почему? Ответь мне?

– Ну, – многозначительно начал он, – я полагаю, есть много тому причин. Одна из них очень простая – образование помогает зарабатывать хлеб насущный…

– А если я не желаю этого делать? Я не хочу отягощать свой высокий дух мыслями о хлебе насущном. Не хочу и все.

Дмитрий оставил ее комментарий без ответа и продолжал:

– Другая – это интеллектуальное развитие…

– Ты говоришь, как мои предки. А я вот что у тебя спрошу: если у тебя был бы выбор, что бы ты предпочел: гордый свободный дух или холодный набор бессмысленных знаний?

Дмитрий зачарованно смотрел на Любу, на ее гордую осанку. В сиянии луны она была прекрасна. Сознание его было смущено. Дмитрий привлек ее податливое тело к себе. Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. Он стал целовать ее щеки, нос, лоб, глаза. Потом их уста и тела слились воедино. Так прошел остаток ночи.

Следующий день они валялись на пляже, ели, спали и любили друг друга. Потом наступила сладкая южная ночь. И все повторилось вновь. Время летело незаметно. Каждый день Дмитрий собирался позвонить в Москву, но все время откладывал это.

Как-то раз ночью, когда они, откинув простыни, лежали на кровати, Дмитрий решился задать вопрос, который мучил его с самого первого вечера их знакомства.

– Люба, ты знаешь… – начал было он, но замолчал в нерешительности.

– Что?

– Когда ты пела мне тогда в ресторане, у меня случились странные видения.

– И какие же видения тебя посетили, мой милый?

– Мне померещилось, будто я это не я, а казак, который собирается в боевой поход. При этом вся жизнь этого казака, то есть моя, промелькнула передо мной. Так вот, в тот момент я стоял и смотрел на степь. Я чувствовал ее запах. Различал звуки. Было раннее утро. Потом я обернулся посмотреть на свой хутор и увидел… – Тут Дмитрий замолчал.

– И что же ты увидел, милый?

– Увидел тебя. Ты была моей женой. Я знал это, понимаешь? Знал, что у нас есть дети. Ты несла мне крынку молока. Ты была необычайно красива. И пока я любовался тобой, я вспомнил, как увидел тебя в первый раз на своей свадьбе с другой и выкрал тебя в ту же ночь. Понимаешь?

– Понимаю, – как всегда спокойно отвечала Люба.