Сестрички с севера - Шэн Кэи Страница 14

– Рябой Ли, где кипятильник? – запыхавшись, спросила она.

Рябой Ли вытащил из ящика медную штуковину и опустил один конец в ведро, а вилку воткнул в розетку. Вода в ведре тут же забулькала.

– Яблочко, сейчас вода нагреется и помоешься, если что – еще нагреем.

– Одного ведра явно мало, пойду одолжу еще кипятильник. – С этими словами Рябой Ли вышел за дверь, причем волочил ноги так, будто пахал без продыху три дня и три ночи.

– Сыцзян, ты хоть предохранялась?

На полу прибавилась еще одна тень от головы, поскольку Цянь Сяохун уселась рядом с подругой под лампочкой.

– В смысле предохранялась? Я не знаю.

– Ну… этот боров презерватив надевал?

Ли Сыцзян покачала головой, уставившись на тени на полу.

– А когда у тебя «эти дни» были?

– Дней восемь назад, может, девять.

– Опасный период! А этот боров тебя и не спросил?

– Не-а, а в каком смысле опасный? – Ли Сыцзян забеспокоилась, широко открыв покрасневшие глазки.

– Ты видела, как размножаются свиньи? Присунет боров свиноматке, и та уже с поросятами, живот так и прет!

– Что?! – Ли Сыцзян резко выпрямилась, потом погладила себя правой рукой по животу в ужасе, что у нее там завелись поросята.

– Да не суетись ты так! Может, этот старикан уже стреляет холостыми. Не паникуй, Сыцзян, вряд ли тебе так не повезет.

– Угу, – пробормотала в ответ Ли Сыцзян, но на душе тяжким грузом лежал камень. – Вот, возвращаю. Он мне дал три тысячи юаней.

Девушка расстегнула кофту, достала из внутреннего кармана пачку денег и отсчитала пять купюр Цянь Сяохун, но та оттолкнула ее руку:

– У меня есть. Оставь себе.

– Ты чего творишь, Цянь Сяохун? Гнушаешься, что деньги грязные?

– Грязные? Черт! Сыцзян, да это самые чистые в мире!

– Тогда почему не берешь?

– Говорю ж, у меня есть, если потребуется, тогда попрошу у тебя.

– Угу. Сяохун, я хотела подзаработать и научиться стричь, чтоб самой открыть парикмахерскую и не мыть больше башку никому. А может, вместе откроем самый большой салон в городе? – Ли Сыцзян сунула деньги обратно в карман.

– Отличная идея. Сами будем начальницами, пригласим несколько мойщиц. Будем сидеть нога на ногу, а нам никто не посмеет и слова сказать.

Они еще некоторое время болтали и хихикали, склонив друг к другу головы. Вошедший с кипятильником в руке Рябой Ли при виде этой сцены остолбенел.

Ли Сыцзян быстро перестала смеяться и искоса бросила взгляд на Рябого Ли. Цянь Сяохун взяла ведро, снова шаркая вышла из комнаты и очень долго не возвращалась.

8

Начальник Чжуан подсматривал в щелку, как всегда делал. В полдень в бараке осталась только Цянь Сяохун. Она листала тот самый зачитанный до дыр журнал со знойной красоткой на обложке, с которым не расставался Рябой Ли. Грязный журнальчик, какими торгуют с лотка. Мужику скоро тридцатник, а он такими штучками утешает плоть и душу, разве можно не расстраиваться? На самом деле Рябой Ли заслуживает сожаления. Когда он приезжал в родные места, то делал вид, что ведет красивую жизнь. Кто ж знал, что жизнь-то его вовсе не так хороша? Может, дома как-нибудь устроился бы, завел бы себе жену и детей, всяко лучше, чем день-деньской пялиться на красотку с обложки. От этих мыслей ее отвлек начальник Чжуан.

– А [26]-хун? Ты шо тут одна?

Начальник Чжуан произнес «что» как «шо», а на его квадратном лице отразилось изумление. Цянь Сяохун пригласила его присесть. Начальник Чжуан примостил свой зад на кровати, бок о бок с Цянь Сяохун.

– Рябой Ли и А-цзян пошли за покупками, скоро вернутся. – Цянь Сяохун боялась, что начальник Чжуан начнет распускать руки, и соврала, на самом деле Рябой Ли и Ли Сыцзян только-только ушли.

– А-Хун, ты привыкла? Трудности есть? Такой юной девушке уехать из дома очень нелегко, – нежно ворковал начальник Чжуан.

– Спасибо вам, господин начальник. Подзадержались у вас, но мы уедем как можно быстрее. – В душе Цянь Сяохун словно бы зажегся фонарик.

– А-Хун, ты меня неправильно поняла. Я не к тому!

Начальник Чжуан строил глазки, и выражение его лица прямо-таки кричало, что он обманывает сам себя, как говорится, закрывает уши, воруя колокольчик, а пока говорил, то еще подвинул зад в сторону Цянь Сяохун. Цянь Сяохун сразу все поняла, а про себя подумала: «Вот ведь эти мужики сорока-пятидесяти лет! Выкидывают такое перед молодыми девчонками. Если бы понимали, что со стороны все их замыслы видны насквозь, так со стыда сгорели бы». Рябому Ли еще здесь жить, да и сама она, как-никак, тут обосновалась, да и, можно сказать, начальник Чжуан помог им. Цянь Сяохун притворилась, что не видит всей этой возни, не стала отодвигаться, а с улыбкой сказала:

– Начальник Чжуан, вы действительно хороший человек.

Начальник Чжуан просиял, с глуповатым видом пододвинул зад еще немного, почти вплотную к девушке, потом вытянул правую руку и положил на ее правое плечо, а левой рукой сунул две банкноты номиналом в пятьдесят юаней.

– А-Хун, возьми, если возникнут сложности, то обращайся!

Черт! Цянь Сяохун выругалась про себя. Начальник Чжуан показался ей более омерзительным, чем глава поселения. Тот хоть в лоб говорил правду, а этот старый лис юлит, а ведь хочет-то уложить ее в постель! Она не собирается проглатывать наживку и попадаться на крючок, как глупая рыба.

– Я… Начальник Чжуан… – Цянь Сяохун специально напустила на себя сконфуженный вид.

– А-Хун, бери-бери! – начальник Чжуан настойчиво совал деньги в руку девушки.

Роста он был маленького, так что ручки были коротенькие, правой рукой он хотел обнять Цянь Сяохун, да не мог дотянуться до плеча, как ни старался. Цянь Сяохун притворилась, что ничего не понимает, помявшись, приняла эти две банкноты и снова повторила, что начальник Чжуан – очень хороший человек, а потом специально встала, чтобы переложить деньги в сумочку, решив таким образом вырваться из его цепких лап.

– Ой, господин начальник, вы так красиво пишете, я видела те правила общежития – исключительно красивый почерк! Вы изучали каллиграфию?

На самом деле чушь собачья, потому что иероглифы были такими же квадратноголовыми, как и сам начальник Чжуан, с коротенькими ручками и ножками. Расчет был верен: начальник Чжуан и впрямь гордился своей каллиграфией. Он тут же разулыбался так, что глаза превратились в узкие щелочки, и сказал:

– Я в детстве мечтал стать каллиграфом, но семья была совсем нищая, так что даже школу не закончил.

– Так вы самоучка? Очень необычные иероглифы!

Цянь Сяохун произнесла еще несколько льстивых фраз, хотела более детально проанализировать написанное, но на ум ничего не пришло. Она раскаивалась, что слишком мало училась, не уболтать ей начальника Чжуана, время потянуть не получится.