Insomnia, или Поиски Механической Вороны - Марина Клингенберг Страница 14

К девушке подъехала машина, она перекинулась несколькими словами с водителем, после чего села рядом с ним. Они уехали. В следующий миг я снова оказалась в темноте…

– Не бойся, – послышался рядом голос Мефистофеля. – Нужно еще немного времени. Но там оставаться было нельзя.

– Проблемы с визой? – криво улыбнулась я, не чувствуя никакой опоры – непохоже, что мы опять в том же помещении. Чувство было очень необычное, словно изо всех сил пытаешься проснуться, но никак не получается, темнота сна не отпускает.

– Что?.. – Мефистофель явно не понял. – В общем, – не стал он дожидаться ответа, – бывает, что люди меняются. Видят и слышат – а не хотят ни того, ни другого.

– Рассуждают, что реально, а что нет? – предположила я.

– Верно! – восторжествовал Мефистофель с каким-то особенно жестоким злорадством. – Именно так! И это их главная ошибка. Они пытаются все исправить, но не окружающий мир, а свои мысли. Все проблемы от них, конечно. Они их исправляют, и ничего не видят.

– Все проблемы от мыслей? – переспросила я.

– Ты видишь Муфлона, но если ты не хочешь его видеть, что ты сделаешь?

– Я бы, наверное, не обращала внимания, – сказала я. – Хотя это как-то неприлично.

– Представь, что ты твердо уверена, что он – иллюзия, вызванная твоим нездоровым воображением.

Я честно постаралась представить и уже увереннее ответила:

– Я бы могла не обращать внимания, но все равно было бы страшно. На Вопль не обращать внимания не получится. Наверное, я бы пошла к врачу и сказала, что у меня видения.

– Вот! – судя по звуку, Мефистофель щелкнул пальцами. – Правильно. Убеждать, что такого нет. Пытаться исправить собственное впечатление о том, что оно настоящее. Но куда разумнее было бы…

– …Спросить видения, что им нужно, и не могли бы они уйти, – закончила я за него. – Или попытаться избавиться от них каким-нибудь другим способом. Воздействовать на них, а не на себя.

– Да. Изменить окружающий мир. Но этого никто не делает. Потому что все проблемы, уверены они, в мыслях. В чем-то они правы. Можно было бы просто исправить проблему в мыслях, но не так, как они делают… Просто сосуществовать с ними, и все. Убедить себя, что все нормально. Но так могут немногие. Можно сойти с ума. Можно умереть, если полезешь, куда не следует, – Мефистофель недобро хихикнул. – Например, начнешь связывать сны с реальностью…

Мне стало не по себе. Ведь именно с этого все и началось.

– Ну так что? – спросил Мефистофель.

Почему-то я подумала, что он спрашивает о девушке, которую он мне показал, и я ответила:

– Мне не кажется, что Ворона – ее. Не знаю, почему. Как-то не вяжется. Разумно, конечно – Ворона ушла ко мне после того, как она исправила мысли. Потом исчезла. Но ведь непохоже, что вернулась к ней.

– У меня есть еще один вариант, – сказал Мефистофель. – Именно поэтому мы пока здесь. Но мы снова только посмотрим и сразу уйдем. И запомни – не говори ни слова. Ни о чем не спрашивай. Молчи. Поняла? Нас могут услышать.

– Ладно. Поняла. Буду молчать.

Темнота рассеялась. Мне показалось, что я, наконец, проснулась, но в совершенно незнакомом месте.

Это была небольшая комната. Мебели в ней было немного, но обстановка бедной не казалась. Светлые стены. Широкая кровать, застеленная голубым покрывалом. Шкаф, книжные полки и письменный стол. На столе – то, что называют творческим беспорядком. В комнате чувствовался запах табачного дыма.

Единственным источником света была настольная лампа. Из-за этого я не сразу заметила, что на подоконнике кто-то сидит и смотрит в раскрытое окно.

Мефистофель положил руку мне на плечо и, попятившись, увлек меня за собой – очевидно, чтобы мы оказались в темноте и остались незамеченными.

Примерно через минуту незнакомец повернул голову так, что стало возможным разглядеть его профиль. Это был парень с недлинными вьющимися светлыми волосами, на вид лет семнадцати. Его вид выражал полную опустошенность и нечеловеческую усталость. Несколько раз он качнулся, видимо, затем, чтобы побиться затылком об оконную раму. Мефистофель едва удержался от смеха, но, по-моему, вышло не смешно, а очень грустно. Казалось, парня одолели страшные неприятности, однако сдаться и опустить руки он не мог, даже если очень хотел.

Но самое интересное заключалось в том, что он был мне абсолютно незнаком. Я ни разу в жизни его не видела. Как же ему могла принадлежать Механическая Ворона, пронеслось у меня в голове, хотя вместе с тем я испытывала очень странные ощущения. Ворона замечательно вязалась с этим человеком, уж не знаю, почему.

Парень выбросил сигарету на улицу, закрыл окно. Прислонился к стене, сполз на пол и закрыл лицо руками. Посидел так немного, потом встал и подошел к столу. Схватил с него что-то и изо всех сил бросил в окно. Зазвенели падающие осколки. За дверью комнаты, у которой стояли мы с Мефистофелем, послышались торопливые шаги. Парень обернулся и посмотрел прямо на нас…

– Ну что? Он? – спросил Мефистофель. – Как думаешь?

Мы находились у меня дома. Я опустилась на стул и устало потерла глаза. Посмотрела на часы – прошло около часа. Внутри все почему-то дико дрожало. Может, из-за звука бьющегося стекла? Это было действительно неожиданно.

– Возможно, – сказала я чуть дрогнувшим голосом. – Но я его не знаю.

– А никто и не говорил, что ты обязана его знать. Я же рассказывал. Всякое бывает.

– Кто он такой? Как его зовут?

– Понятия не имею, – откликнулся Мефистофель. – Так, понаблюдал за ним немного. При таких перепадах неудивительно, что Ворона сбежала, – ухмыльнулся он. – Если она, конечно, и впрямь его.

– Уж скорее его, – была уверена я. – А можно как-нибудь точно узнать?

– Позже, – сказал Мефистофель. – Сейчас нельзя. Всего этого нельзя было делать, – и он беззаботно зевнул. – Ну, увидимся.

Не сознавая толком, что делаю, я подошла к окну. Перед глазами стояло лицо того парня. Интересно, что с ним происходит? Что его одолевает? И, самое главное, неужели он нас увидел? Когда он обернулся, на его лице отразилось нечто вроде сомнения.

Что ж, успокоила я себя, поиски продвигаются, и это хорошо. Возможно, когда-нибудь все снова станет как прежде или, хотя бы, изменится к лучшему, и мне не придется больше опасаться Вопля. Звенящую тишину что-то наполнит… Скрип металлических крыльев… Шорох на балконе… Или еще что-нибудь, что не станет предвестником дурного, а сольется с моей жизнью и будет напоминать о себе тихими, естественными песенками.

Я выглянула в окно. На тротуаре, подняв голову, кто-то стоял и неотрывно смотрел на меня.

«Ты бы в обморок грохнулась, если бы узнала, сколько народу за тобой наблюдает, – зазвучал в ушах голос Мефистофеля. – За вами глаз да глаз нужен».