Захватывающее время - Тим Тарп Страница 14

Я начинаю уверять его, что не пил ни капли, только я не могу врать Бобу, поэтому я говорю, что прополощу рот и пожую жвачку. Но он не соглашается.

– За час до закрытия я справлюсь один, – говорит он. – Иди домой и ложись спать пораньше. Я не сержусь на тебя, Саттер, я знаю, что ты хороший парень. И я знаю, что у тебя была тяжелая неделя из-за неприятностей с Кэссиди.

– Ой, – говорю, – я уже и забыл о ней. Поверь мне, у меня нет проблем с девушками. Я свободный человек. Я только щелкну пальцем и у меня сразу будет новая девчонка.

– Конечно, – говорит он. – Только в магазине мужской одежды ты ее не найдешь. Так что иди домой. Я справлюсь. Обсудим все завтра.

Идти прямиком домой – не вариант. Мама тут же погонит меня к Холли. Мне ничего не остается, как купить по дороге большую бутылку «7Up», поболтаться по улицам какое-то время, а затем неторопясь выдвигаться в сторону дома сестры. Чтобы прийти к ней как можно позже и как можно меньше времени сидеть в обществе ее муженька, Кевина, пока она будет мастерить салат. Я, знаете ли, очень позитивный человек – и принимаю непонятное, – но с этой парочкой я поневоле становлюсь немножко циником, а сегодня я в таком настроении, когда цинизма становится чуть больше, чем немножко.

Холли и Кевин живут в престижном районе на севере Оклахома-Сити, на их улице много больших старинных особняков, и их обитатели – всякие руководители выше среднего. Для справки: Кевин произносит свое имя не так, как обычные люди. Он произносит его Кивин. Он какая-то крупная шишка в энергетической компании. Они отлично ладят, особенно, если учесть, что Холли всего двадцать пять, а Кевин лет на пятнадцать старше, и уже был женат. Холли говорит, что фото его бывшей следовало бы поместить на плакат о вреде пластической хирургии. Раньше Холли работала в компании Кевина, была помощником по общим вопросам при каком-то начальнике, так что вполне очевидно, она высоко взлетела по карьерной лестнице.

Я бы не удивился, если бы выяснилось, что моя мама любит Кевина даже больше, чем сама Холли. Кстати, ей пришлось выдумать какой-то нескладный предлог, что она не может пригласить маму на ужин потому, что его родителей там не будет. Уверен, что своим предкам он наплел то же самое про нашу маму. Зачем они решили пригласить меня – понятия не имею, но маму это точно задело.

По ее мнению, Кевин – многообещающий юноша. Что бы он ни делал – все правильно. В каком-то смысле она, вероятно, чувствует себя причастной к тому, что Холли нарыла себе такой алмаз в пятьдесят каратов, то есть Кевина. Как-никак, у мамы с Гичем получилось почти так же. Она начинала в должности его секретарши и, думаю, очень живо представила себя в его большом двухэтажном доме. Эта картина так сильно завладела ее сознанием, что глядь – Гич уже разводится, а мама раскатывает вместе с ним на его зеленом «Кадиллаке».

Но даже со всеми его деньгами, Гич просто горсть стразов по сравнению с состоятельным обитателем престижного севера и обладателем стрижки за шестьдесят баксов, каковым является Кевин. Вы бы видели, с каким видом мама сидит возле их бассейна в сияющих золотых босоножках. Такое впечатление, будто она особа королевских кровей. А окунать напедикюренный палец в тот маленький бассейнчик, который Гич соорудил у нас на заднем дворе, она категорически отказывается.

Из-за разницы в восемь лет мы с Холли никогда не были особенно близки. Она не раз говорила мне, что она стала поводом для того, чтобы родители поженились, а я – чтобы развелись. Она говорила, что, если бы у них был только один ребенок, у них бы не было тех денежных проблем, из-за которых они столько ссорились. Да и наплевать! Она просто мстила мне за то, что я всегда прикалывался над ее сиськами, крохотными как орех. Но это было до пластики по увеличению, естественно.

В общем, я вот о чем: подозреваю, что сегодня я ей для чего-то понадобился. Холли, она, как мама. Обе хотят, чтобы я поддерживал связи, видите ли. «Все дело в том, с кем ты знаком», – любит повторять Холли. Только она не объясняет, какое именно дело, а я не спрашиваю. Кто-то может решить, что она просто пытается помочь мне подняться выше, но моя теория заключается в том, что на самом деле она хочет превратить меня в своего рода аксессуар к своему жизненному стилю. В многообещающего младшего братика, которым можно хвастаться перед своими многообещающими друзьями.

Среди автомобилей, стоящих перед ее домом, я узнаю только маленькую красную спортивную машинку. Она принадлежит приятелю Кевина, Джеффу, который владеет «Бумер Импортс» с офисом в Нормане, в миле от Университета Оклахомы. Теперь все ясно. Они хотят, чтобы я поступил в «альма-матер» Кевина и одновременно продавал красные автомобили с откидывающимся верхом разведенным мужикам среднего возраста, одержимым несбыточной мечтой превратиться в плейбоев.

В доме сестрица одаривает меня поцелуем в воздух – кажется, она считает, что так принято приветствовать друг друга в высшем обществе, – и ведет в гостиную, где все уже удобно расположились на диванах и в креслах с напитками в руках. Мне она, естественно, выпить не предлагает, но именно поэтому я и прихватил с собой «7Up».

Кроме Джеффа и его жены, присутствует еще человек пять, которых я не знаю и имена которых забываю сразу же, как только сестра представляет нас друг другу. Всех, кроме имени девушки – дочки Джеффа, как оказывается. Она, похоже, моего возраста, и у нее потрясающие рыжие волосы, я таких в жизни не видел. Ее зовут Ханна, и одного взгляда на ее нежную, как сахарная глазурь, кожу достаточно, чтобы у меня закипела кровь.

Возможно ли, спрашиваю я себя, чтобы Холли подумывала не только об устройстве меня на работу?

Если бы не Ханна, я бы поддался искушению помахать всем ручкой и усесться где-нибудь в уголке, однако сейчас я прохожу мимо всех гостей, обмениваясь рукопожатиями, и наконец добираюсь до конца дивана. Я задерживаю ее руку в своей чуть дольше, чем положено.

– Где я был всю твою жизнь? – говорю я, открывая в сияющей улыбке милую щелочку между передними зубами.

Она ничего не говорит в ответ, смущается, а потом поднимает на меня глаза, и я тону в их бездонной зеленой глубине.