Дневник мотылька - Рейчел Кляйн Страница 14

— Кто-нибудь когда-нибудь видел Эрнессу за едой? — спросила я сегодня во время завтрака.

Мой вопрос привлек одну лишь Кики, может быть, потому, что она ест все, что хочет, оставаясь тонкой, как спица. Остальные полагали, что голодать — это круто. Они восторгались тем, что Эрнесса отказывается есть.

— А может, она из тех, кто объедается тайком, — предположила Кики. — Притворяется, что голодает, а сама потихоньку наминает под одеялом. У нее, наверное, тайник в шкафу — залежи всяких сластей. Давай спросим у Люси. Люси, ты у нее часто засиживаешься, вы что там, вместе трескаете?

— Я не собираюсь обсуждать Эрнессу. — Люси говорила с Кики, но смотрела при этом на меня.

Даже Кики замечает, как много времени Люси проводит вдвоем с Эрнессой.

— Это такая болезнь, — сказала Бетси. — Люди морят себя голодом, пока не умрут. Они прекращают есть, и организм начинает пожирать сам себя.

— А помните, что было с Анни Паттерсон в прошлом году? — спросила Кэрол. — Как она вдруг стала похожа на узницу концлагеря? Не лицо, а череп, обтянутый кожей, да и вся она была кожа да кости. И все равно отказывалась есть. Пришлось родителям забрать ее из школы.

— Эх, думаю, мне это не грозит, — вздохнула София.

— При слишком большой потере веса твое тело не сможет сохранять тепло и на руках начнет расти пушок. Это не совсем волосы — скорее, подшерсток, как у животных, — добавила Бетси.

Все были в шоке и стали требовать, чтобы она прекратила.

— Ну вас, я ничего не придумала — я книжку про это читала, — сказала Бетси.

— Не похоже, чтобы Эрнесса морила себя голодом. Вы на нее посмотрите — фигурка что надо. Но если хотите проверить, нет ли у нее такой болезни, пощупайте, не растет ли у нее шерсть на руках, — сказала Кики.

— Что за гребаная фигня! — Люси вскочила из-за стола, резко отодвинув стул. Так она и ушла, не доев.

Раньше я никогда не слышала от нее грубых слов.

Люси рассердила меня не меньше, чем я ее. Я ведь только спросила, видел ли кто-нибудь, чтобы Эрнесса ела, — и всё. А ведь она не ест. Как хорошо, что на выходные я уезжаю в Уилмингтон вместе с Софией. Я смогу провести уик-энд, не думая ни о Люси, ни об Эрнессе. У меня мелькнула шальная мысль проверить, не растет ли пушок у Эрнессы на руках. Впрочем, она не из тех, кого можно запросто потрогать, и кстати, у нее вся одежда с длинным рукавом, даже когда тепло. Мне отчего-то пришло в голову, что она не согласится играть с нами в покер на раздевание.

Несколько дней назад она пришла в комнату Люси как раз в тот момент, когда София зашла в туалет пописать. Ни с того ни с сего Эрнесса заорала:

— Дверь закрой!

Мы разом умолкли. В наступившей тишине раздавалось только звонкое журчание из туалета.

— Я не могу, — крикнула София, — я сижу на унитазе.

— А я не хочу слышать, что ты сидишь на унитазе, — сказала Эрнесса.

Люси пробежала в ванную и толкнула дверь, чтобы затворилась. Она была очень смущена.

Мы не стесняемся идти в ванную при подругах. Это значит, что мы доверяем друг другу.

Могу поспорить, что Люси никогда не писает при Эрнессе, ибо та полагает, что это неприлично.