Третий шимпанзе - Джаред М. Даймонд Страница 14

Неандертальцы, как правило, не доживали до появления собственных внуков, до возраста, который мы называем преклонным. Найденные скелеты свидетельствуют о том, что они жили до 30–40 с чем-то лет, но не дольше 45. Только подумайте, как бы уменьшилась способность человеческой цивилизации накапливать и передавать информацию, если бы у нас не было письменности, а максимальный возраст составлял бы 45 лет!

Я не мог обойти вниманием все эти «примитивные» особенности неандертальцев; однако есть три качества, которые свидетельствуют об их принадлежности к роду человеческому. Во-первых, во всех хорошо сохранившихся неандертальских пещерах сохранились небольшие площадки с золой и углями, что говорит об их умении обращаться с огнем. Таким образом, хотя «пекинский человек», возможно, пользовался огнем за сотни тысяч лет до появления неандертальцев, именно последние оставили после себя первые неоспоримые свидетельства регулярного использования огня. Во-вторых, неандертальцы, возможно, первыми регулярно хоронили умерших, но это вопрос спорный; рассуждения же о том, было ли это связано с религиозными обрядами, являются чистыми домыслами. И наконец, в-третьих, в обычае у неандертальцев была забота о больных и старых. Большинство скелетов старых неандертальцев свидетельствуют о том, что у них были серьезные увечья: отсохшие руки, переломы костей — сросшиеся, но делающие их обладателя инвалидом, выбитые зубы, признаки тяжелого остеоартрита. Выжить в таком беспомощном состоянии они могли только при постоянном уходе молодых соплеменников. Итак, после долгого перечисления качеств, которых недоставало неандертальцам, нам удалось наконец найти у этих странных существ последнего ледникового периода — почти людей в физическом плане, но все еще недостаточно человечных в духовном, — проблеск духовного родства с нами, современными людьми.

Принадлежали ли неандертальцы к тому же виду, что и мы? Это зависит от того, могли бы (и захотели бы) мы создать пару и зачать ребенка с неандертальским мужчиной или неандертальской женщиной, будь у нас такая возможность. Подобные истории много раз обыгрывались в научно-фантастических романах. Наверняка вы не раз встречали на последних страницах обложек аннотацию вроде этой: «В самом центе Африки команда исследователей наталкивается на окруженную высокими горами долину, где время словно остановилось. В этой долине они обнаруживают племя удивительных примитивных людей, живущих по законам каменного века, так, как жили наши предки тысячи лет назад. Принадлежат ли они к тому же виду, что и мы? Есть только один способ проверить… Но кто из отважных исследователей (разумеется, в экспедиции только мужчины) пожертвует собой ради эксперимента?». В этот момент внезапно оказывается, что одна из грызущих кости пещерных женщин по-первобытному красива и сексуальна, и современному читателю такая дилемма храброго следопыта кажется правдоподобной: заняться или не заняться с ней сексом?

Хотите верьте, хотите — нет, но что-то наподобие такого эксперимента действительно имело место, причем неоднократно. Это было около 40 000 лет назад, в период «Большого скачка».

Я упоминал, что неандертальцы Европы и Западной Азии были всего одной из, по крайней мере, трех разновидностей людей, обитавших в разных частях Старого Света около 100 000 лет назад. Нескольких палеонтологических находок из Восточной Азии оказалось достаточно, чтобы понять, что люди, жившие там, отличались как от неандертальцев, так и от современных людей, однако эти находки слишком немногочисленны для составления подробного описания «азиатских людей». Больше всего известно о современниках неандертальцев, живших в Африке, у некоторых из них анатомическое строение черепа было практически современным. Означает ли это, что 100 000 лет назад в Африке наконец наступил переломный момент культурного развития человечества?

Удивительно, но ответом снова будет «нет». Каменные орудия труда этих современных с виду африканцев были очень похожи на орудия труда неандертальцев, чей облик никак нельзя назвать современным; поэтому мы называем их «африканцами середины каменного века». У них все еще не появилось костяных орудий труда устоявшейся конструкции, сетей, рыболовных крючков, предметов искусства; их орудия труда, найденные в различных районах Африки, не свидетельствуют о культурных различиях. Несмотря на практически современное строение тела, этим существам по-прежнему недоставало чего-то, позволяющего считать их людьми в полной мере. Здесь мы снова сталкиваемся с парадоксом: наличие практически современных костей и, по-видимому, практически современных генов само по себе недостаточно для формирования современных особенностей поведения.

Находки в южноафриканских пещерах, где около 100 000 лет назад обитали первобытные люди, впервые в истории человеческой эволюции дают нам подробную информацию о рационе питания первобытных людей. Об этом можно говорить с уверенностью, так как в этих пещерах найдено множество каменных инструментов, костей животных с отметинами от инструментов, и человеческих костей, но не найдено абсолютно никаких костей хищников, таких как гиены. Из этого следует, что кости животных принесены в пещеры людьми, а не гиенами. Множество костей принадлежат тюленям и пингвинам; также найдены раковины моллюсков, таких как морское блюдечко. Таким образом, африканцы середины каменного века, по-видимому — первые из людей, освоивших морское побережье. Однако в пещерах найдено очень мало останков рыбы и морских летающих птиц — несомненно, потому, что у людей еще не было крючков и сетей для ловли рыбы и птицы.

Среди найденных в пещерах костей млекопитающих множество костей некрупных животных, среди которых преобладают кости антилопы канна. Кости принадлежат антилопам всех возрастов, будто бы люди окружили и перебили целое стадо. На первый взгляд, преобладание антилоп канна среди охотничьих трофеев удивляет, поскольку природа в районе пещер 100 000 лет назад была практически такой же, как сейчас, а антилопы канна — наименее распространенный вид крупных млекопитающих в этой местности. Секрет такой охотничьей удачи, возможно, состоит в том, что антилопы канна — мирные, неопасные животные, и преследовать целое их стадо несложно. По этой причине охотникам иногда удавалось загнать на скалу и столкнуть вниз стадо целиком; этим можно объяснить тот факт, что распределение антилоп, ставших добычей пещерных охотников, по возрасту совпадает с возрастной структурой живого стада. Возрастная структура более опасной дичи — африканских буйволов, свиней, слонов и носорогов — резко отличается. Найденные в пещерах кости буйволов принадлежат либо очень молодым, либо очень старым животным, а костей свиней, слонов и носорогов практически не обнаружено.

Таким образом, африканцев середины каменного века лишь с натяжкой можно назвать охотниками на крупную дичь. Они либо полностью избегали охоты на опасных животных, либо выбирали в качестве добычи детенышей и старых, больных особей. Это говорит о здоровом благоразумии охотников — ведь в качестве оружия они все еще использовали колющие копья, а луков и стрел у них не было. Попытка заколоть копьем взрослого носорога или африканского буйвола — один из лучших известных мне способов самоубийства, такой же надежный, как коктейль со стрихнином. Столкнуть со скалы целое стадо антилоп охотникам тоже удавалось нечасто, судя по тому, что антилопы не были истреблены, а продолжали жить неподалеку от людских жилищ. Я полагаю, что у не слишком умелых охотников середины каменного века, как и у более ранних представителей рода человеческого и у современных племен, находящихся на первобытной стадии развития, основу рациона питания составляли растительная пища и некрупная дичь. Они, без сомнения, охотились лучше, чем шимпанзе, но не шли ни в какое сравнение с современными бушменами и пигмеями.