Опять ягодка - Владимир Качан Страница 14

Скопить денег на Ригу все никак не удавалось, но Кася не сдавалась и не унывала. Она продолжала зарабатывать и понемногу откладывать, но однажды, посчитав, сколько же удалось скопить за год, Кася поняла, что с такими темпами она попадет в город своей мечты лет в пятьдесят, а тогда – не все ли равно, где помирать, в Сызрани или в Латвии. А теперь – все откладывала да откладывала, развивалась умственно и физически, чтобы быть достойной жительницей Восточной, но все-таки – Европы. Радостей никаких, времени нет даже на то, чтобы познакомиться и закрутить любовь с каким-нибудь мальчиком, а молодость незаметно, но быстро проходит. Впрочем, насчет любви с каким-нибудь сызранским пареньком у амбициозной Каси даже мысли не было. Нет, не то чтобы она традиционно ждала принца на белом «мерине» (то есть «Мерседесе»), но все же достойной ее внимания кандидатуры она ни разу не увидела. Если даже предположить невозможное, что отыскался бы, пусть даже прыщавый, но не окончательно противный юноша и раздобыл бы где-нибудь белого «мерина», то этот конь минут за пять превратился бы в пятнистую клячу, забрызганную вековой грязью сызранских автомагистралей. А с алыми парусами было еще хуже: моря-то не было. Река и резиновая надувная лодка и все-о-о! И вместо капитана Грея – полубухой подросток в периоде полового созревания. Так что шансов на красивую потерю девичьей чести – ноль! А поводов для пессимизма – навалом. Мечта таяла в серой пыли родного города, и однажды Кася подумала: «А чего я, собственно, так упираюсь! Юность уже ушла, молодость тоже того и гляди пройдет, а я вообще еще ничего толком не увидела и не испытала!» И она решила бросить все на произвол судьбы: один раз взять и поплыть по течению. Посмотреть – куда судьба вывезет.

Скромные свои накопления Кася вознамерилась истратить на поездку в Москву, на Олимпиаду 1980 года. Ну, покамест если не Европа, то хотя бы Москва, тем более Олимпиада. К тому же в Москве жила мамина двоюродная сестра, которую Кася никогда не видела, но о ней знала. Та тоже знала о племяннице. И Кася послала двоюродной тетке Юлии Николаевне письмо, в котором, можно сказать, возобновляла заочное знакомство и просила разрешения остановиться на недельку у нее, на улице Миклухо-Маклая, известного путешественника, которого объединяло с Касей неистовое желание уехать куда-нибудь. Тетка с радостью согласилась, и Кася через две недели получила ответное письмо с искренним и теплым приглашением посетить столицу и пожить в комнате, которую их семья с удовольствием предоставит в ее распоряжение.

Жребий брошен, надо ехать, а то будет, как в старом анекдоте, в котором жители глухого сибирского села, откуда никто и никогда не выезжал дальше райцентра, собрали денег своему односельчанину, чтобы он посетил Москву, а потом по приезде им обо всем, что увидел, рассказал. Тот поехал и вернулся с квадратными глазами. А вечером все собрались в самой просторной избе, и он рассказал, что никакие достопримечательности столицы его не поразили так, как зоопарк. Там он увидел огромное серое существо величиной с избу, с огромным толстым хвостом и хваталкой на его конце, а перед этим хвостом лежала огромная куча сена. И животное, мол, берет этим своим необычным хвостом большую охапку сена и – себе его в жопу, и еще берет, и – в жопу, и опять… «Стой, Иван, а голова-то у него где?» – перебивают рассказ потрясенные односельчане. А Иван, выражая своим импульсивным ответом традиционные чаяния русского народа, восклицает: «Да и не надо!!» Действительно – на кой черт она, голова, нужна, когда есть сено и прямо в жопу.

И Касино внезапное решение изменить жизнь, если и не радикально, то хотя бы частично, диктовалось не какой-то там девичьей блажью, а острым и даже болезненным нежеланием скиснуть в своей такой же дыре, как у героя анекдота. Хоть что-нибудь увидеть, хотя бы слона, хоть что-нибудь испытать бы… И уж совсем потаенное: совершить там, в Москве, что-нибудь запретное, может быть, даже (страшно, но сладко подумать) какой-нибудь грех.

Но, надо сказать, моральный облик москвичей и гостей столицы в год Олимпиады оберегался властями особенно тщательно. Все сомнительные граждане, особенно в центре города, были выловлены и отправлены подальше. Центр города был почти безлюден и стерилен до отвращения. В Елисеевском магазине почти не было покупателей и продавцы за прилавками улыбались изо всех сил каждому посетителю. То есть согрешить в олимпийской Москве было тяжело, но Касе удалось.

Именно в Елисеевском магазине, куда она приехала, как в музей, наряду с другими туристическими объектами, она и познакомилась с гражданином братской Болгарии – Стефаном Джубриловым, веселым черноволосым парнем с улыбкой, зовущей к взаимности. Стефан очень сносно говорил по-русски с милым и забавным акцентом. Он представился болгарским спортивным журналистом и сразу обрушил на Касю лавину своих возможностей и связей, пригласив ее в Лужники на полуфинальные схватки борцов во Дворце спорта, а затем и на соревнования пловцов. Провинциальная девочка – и тут сразу и Москва, и возможность побывать на Олимпийских соревнованиях, и очаровательный болгарин Стефан – какие там слоны, что вы!! Вот впечатления, вот шок-то где!! А кроме того – бесценная возможность себя показать. Кому?