Джаз в Аляске - Аркаиц Кано Страница 14

Доктора приняли его за умалишенного и даже прониклись жалостью к бедняге, который валялся на углу грязного роттердамского переулка с тридцатью граммами трофанила в желудке и при этом утверждал, что он – Джо Панда, чемпион в тяжелом весе за два последних года. На самом же деле дистанция между тем, что он говорил и как он выглядел, была космическая. Джо попытался спокойно все объяснить, попросил включить телевизор: он был убежден, что в ночных новостях появится подробный обзор его боя. Он хотел выяснить, сколько раундов продержался. Вот только Джо не знал, что после боя прошла уже целая неделя и средства информации перестали интересоваться этой темой. Однако нашлась новость и похуже: бой за титул проходил в буэнос-айресском Луна-парке, а несчастного Панду обнаружили (в полной отключке) по другую сторону Атлантического океана, неподалеку от злачного местечка под названием «Beluna Moon». Не в силах выбраться из этого кошмара, совершенно не владея собой, Панда потребовал, чтобы ему дали позвонить. Врачам не оставалось ничего иного, как угомонить его сильной дозой седативных таблеток.

Подстава, которую устроили Джо Панде, была не из тех, что легко прощаются. Даже если позабыть об унижении, помимо мошенничества на ринге, его имя одним росчерком пера выкинули из истории бокса. На самом деле представлялось весьма странным, что ему не всадили в башку пару пуль еще в раздевалке того же Луна-парка. Быть может, боялись, что кто-нибудь обнаружит тело, однако это не объясняет, зачем понадобилось столько возни, зачем было отправлять его в Старый Свет. То, что его оставили в живых, казалось Панде высшей степенью жестокости. Джо скулил, как собака, осознав, что ему никогда больше не суждено ударить по боксерской груше. И все-таки с течением времени он как будто примирился со своей участью и начал новую жизнь, стараясь позабыть о жизни прошлой. Постепенно ему это удалось. Но вот однажды утром, услыхав звонок будильника, Джо Панде неожиданно вспомнились звуки гонга, в его мыслях и кошмарах снова возникли боксерские ринги, и вот, без какого-либо разумного на то основания, он снова пал жертвой галлюцинаций, повалился на милость апперкотов безумия.

Случай Джо Панды представлял собой сложнейшее наложение миражей и видений. Однако его миражи были не из разряда обычных. Речь шла об ушном шуме, звуковой галлюцинации. В любое время, в любом месте Джо слышал телефонные звонки; в самый разгар обеда он неожиданно выбегал из-за стола, извиняясь перед соседями: простите, мне нужно ответить на звонок, это, видимо, что-то срочное. Даже когда он ожидал посетителей или общался с кем-нибудь из немногочисленных приятелей, Джо Панда продолжал слышать телефонные трели, которые, кроме него, никто не слышал. И было совершенно бесполезно говорить ему: «Джо, тебе только показалось» или «Джо, у нас ведь нет телефона», он не принимал никаких объяснений и все больше впадал в беспокойство из-за этого телефона, продолжавшего звенеть исключительно в его голове: вот второй, третий, вот четвертый сигнал, и Джо терзался и терзал окружающих, не находя телефона, не видя его нигде, – он впадал в панику, заливался потом, в отчаянии принимался сбрасывать скатерти, заглядывать под столы, перерывать ящики в бельевых шкафах, осматривать механизмы настенных часов, внутренности унитазов и кухонных духовок, издавая душераздирающие вопли, словно дикий зверь, у которого отобрали детеныша, пока, на тринадцатом звонке, телефон не замолкал и приступ не прекращался.

Во время одного из таких припадков, вызванных несуществующими звонками, Джо Панда, охваченный беспокойством, обрушил свою ярость на мебель: диваны, кресла-качалки, ночные столики, ящики, набитые старыми письмами, часами и портсигарами с надписями вроде «Life is for the Gambler», [18]вываливались из окна его квартирки. Соседи вызвали полицию, и Панда был повержен с помощью дротика со снотворным.

Очнувшись, Джо почувствовал себя гораздо спокойнее. Он смотрел на вещи вполне ясно, умиротворенно, словно пришел в себя после затяжного кошмара. Он находился в гимнастическом зале. Вокруг тренировались спортсмены, и ни с чем не сравнимый сухой звук ударов перчаток о мешки с песком сладко щекотал его уши. Райская музыка. Запах пота, отфильтрованный щелоком, влетал в распахнутые окна его ноздрей. Однако, когда его взгляд полностью прояснился, глаза и уши сообщили Джо Панде, что это помещение чересчур тесно для того, чтобы именоваться спортзалом. На поверку поджарые боксеры на тренировке оказались медсестрами, взбивавшими подушки и стелившими простыни на пустых кроватях вокруг него.

Это помещение, огороженное четырьмя белыми стенами, не заслуживало иного имени, кроме как Аляска.

Начиная с этого момента Джо Панда несколько дней находился в изоляции в Палате миражей, колотя кулаками по мягким стенам. Он все еще ждал звонка своего агента. Джо был уверен, что тот его не бросит, никогда не покинет на произвол судьбы и что рано или поздно телефон зазвонит: если не сегодня, то завтра состоится матч-реванш против Джимми Санчеса Колирио, этого непрошибаемого аргентинца, который вживую выглядел значительно крепче и выше ростом, чем на фотографиях. На сей раз Панда с ним справится. Он это знал. Но ему следовало серьезно тренироваться в ожидании великого дня. Тренироваться, молотя кулаками по обитым ватой стенам и по закрепленным в вертикальном положении койкам, – и он яростно по ним дубасил, пока не засыпал стоя, прислонившись к одной из кроватей, не понимая, где пол, где притяжение земли.

Настанет день, когда он покажет Джимми Колирио, каков на самом деле Джо Панда. Настанет день, когда он его раздолбает, когда он его изничтожит, когда он отправит его вылизывать лягушек.