+ тот, кто считает - Алекс Форэн Страница 14

У Сэнди с Парижем был роман, начавшийся, когда она беспечной студенткой приехала сюда впервые. После этого она была здесь много раз, но этот приезд был все же особенным. Она впервые была здесь с Артуром. У обоих были назначены деловые встречи, но их было немного, и они договорились, что смогут позволить себе несколько дней, чтобы просто походить по городу, показывая друг другу «свой Париж».

Артур неизменно останавливался в «Крийоне», но в этот раз здесь были заказаны два соседних номера. Все-таки, они –просто приятели, и так получилось, что их деловые поездки в Париж просто случайно совпали по времени. Ну, почти случайно...

Как только портье, доставив багаж, покинул ее номер, Сэнди набрала номер Гратовски. Домашний телефон молчал, и она, послушав монотонные гудки, позвонила на мобильный Николь, и уже через минуту с радостью узнала, что завтра Гратовски собираются приехать в Париж. В полдень у них была назначена важная встреча, ради которой они и едут во Францию, поэтому решено было пообедать вместе в час дня. Перед тем, как повесить трубку, Сэнди спросила:

– Есть новости по поводу талисмана?

– Завтра, Сэнди, ОК? – Ответила Николь. – Завтра все подробно расскажем.

* * *

Елисейские поля перетекли в авеню Де-ля-Гранд-Армэ, с нее машина свернула в Булонский лес. Через пять минут «Мерседес», в котором ехали американцы, остановился возле «Гран-Каскада» – ресторана, где они договорились встретиться.

Здесь можно было забыть, что ты – в одном из крупнейших мегаполисов мира.

Пышная зелень вокруг, озеро неподалеку, тишина и спокойствие, нарушаемое лишь пением птиц.

Полукруглый вход в «Гран-Каскад» напоминал колесо парижской карусели: такой же озорной, праздничный и яркий, с горящими даже днем огнями. Метрдотель, услышав фамилию Гратовски, на которую был заказан столик, проводил Артура и Сэнди внутрь. Хотя они приехали чуть раньше, Леонард и Николь уже были здесь.

За столом с ними сидел человек с незапоминающейся внешностью французского клерка.

Увидев Артура и Сэнди, Николь поднялась и пошла к ним на встречу.

– Это Бассанж, – вполголоса сказала она, поздоровавшись. – Пойдемте, мы уже закончили, и он уходит.

Наследник великого ювелира действительно допивал кофе с видом человека, завершившего деловую встречу и спешащего на следующую. Небольшого роста, лысоватый, с брезгливо поджатыми губами и будто выцветшими глазами, он производил скорее неприятное впечатление.

– Ну, что же, месье Гратовски, – произнес он, тщательно промокнув салфеткой губы. – Полагаю, все обязательства выполнены и счета оплачены. Еще раз благодарю вас за сотрудничество… Позвольте пожелать успехов и откланяться – меня ждут в другом месте.

Формально кивнув всем остальным, Бассанж быстро пересек зал и вышел из ресторана. Сквозь огромные окна, опоясывающие зал, компания наблюдала, как он садится в небольшую желтую машину и выезжает на дорогу. Только когда он скрылся за поворотом, Лео, наконец, оторвался от окна и, посмотрев на Артура и Сэнди, сказал:

– Неприятный тип… Но, в конце концов, нам с ним детей не крестить, а счета действительно оплачены, тут он прав. Здравствуйте! Давайте скорее закажем что-нибудь, очень есть хочется.

Через несколько минут, когда удалился принявший заказ официант, Сэнди чуть было не поддалась соблазну засыпать Гратовски вопросами. Однако это было бы… Словом, приходилось соблюдать приличия. И все предались спокойной неторопливой беседе, которую ведут с ленцой никуда не спешащие люди – о погоде, французской кухне, парижских выставках…

Хватило всех ненадолго –ровно до того момента, когда принесли аперитив.

– Так, друзья, – призналась Сэнди, – если мы и дальше будем изображать светское равнодушие, я, боюсь, взорвусь. Рассказывайте уже!

– Ну, наконец-то, – улыбнулся Лео. – А то мы чуть было не поверили, что равнодушие – подлинное. Итак… – с этими словами он погладил кожаную папку, лежавшую перед ним, и добавил: – Наш гонорар.

– Письмо Писарро? – скорее утвердительно спросила Сэнди.

– То самое, – подтвердил Лео, кивнув головой. – И теперь оно – наше.

– И значит, предстоят поиски? – спросил Артур.

– Уже идут, – ответила Николь. – Правда, пока без видимых результатов.

Видя искренний интерес американцев, Гратовски рассказали о том, что за это время им удалось составить генеалогическое древо Писарро и узнать о его прямых потомках, живущих в настоящее время. Их было четверо.

Самым первым, место жительства кого удалось установить, оказался голландец Герхард Янсон. Так как Саймон говорит по-голландски, что естественно для бельгийца, он и Мэттью два дня назад отправились в Амстердам. Они довольно легко договорились о встрече, причем у них сложилось ощущение, что Герхард готов принять каждого, кто хоть как-то в нем заинтересован. Обитает он с самого рождения прямо на каналах, в районе красных фонарей.

– Угадайте, чем он занимается?

Вряд ли этот вопрос предполагал ответ, но Сэнди быстро высказала первое предположение, которое пришло в голову:

– Э… сутенер?!

– Ого! Недалеко от истины. По крайней мере, в верном направлении.

– Красные фонари навеяли... – хмыкнула Сэнди.

– Так вот, Герхард Янсон – коллекционер и историк эротического кино. Ему уже за пятьдесят, но живет так, будто сексуальная революция только началась, и он – один из ее предводителей. Когда Саймон и Мэттью пришли к нему, он с порога предложил им немного курнуть за встречу. Первый этаж он сдает, как водится, под секс-шоп, а остальные три занимает сам, причем большая часть площади отдана под действительно колоссальную коллекцию киноэротики – с самых первых фильмов, чуть ли не времен братьев Люмьер. Комната, где он их принимал, с пола до потолка заставлена кассетами, дисками и бобинами с фильмами. Это, впрочем, его личное дело – чем бы дитя ни тешилось!.. Хуже другое – на интересующие нас темы он никак не откликается, и даже о своем происхождении практически не имеет понятия.

Знает только, что род пошел от «какого-то испанца, обосновавшегося в Амстердаме». А детали биографии предков ему глубоко безразличны. Похоже, единственное, что его действительно маниакально увлекает – это его коллекция. Как он утверждает, самая полная в мире. Чтобы, тем не менее, сохранить возможность продолжения контактов, Саймону удалось изобразить внезапно проснувшийся интерес к эротическому кино столетней давности и несказанно потрафить этим голландцу.

– Саймон не слишком напрягался, имитируя эту увлеченность, – вставила Николь.

– Зато Мэттью такая задача оказалась явно не по плечу, он был искренне скандализирован посещением Герхарда и хорошо еще, что сдержался и не высказал ему все, что думает. Но, так или иначе, наш первый блин оказался… таким, каким обычно оказывается первый блин.

– Что только повышает вероятность успеха при следующих попытках, – спокойно вставила Николь.