Идеалист - Эдуард Багиров Страница 14

– Богданыч, – плачущим голосом проблеял один. – А куды товарыща-то нашего повезлы?

– Як куды? – не смутившись, среагировал прораб. – В морг, куды ж ще. Кстати, паспорт-то його де? Принеси сюды. Адреса родичыв його знаешь?

Разумеется, всякое желание оставаться на объекте у меня начисто пропало. Ведь ясно же – случись со мной что-то подобное, меня точно также затолкают в кузов и выбросят в лесополосе, как собаку, просто чтоб сэкономить на взятках ментам. Я приблизительно представлял, какие несусветные деньжищи вбуханы в этот строящийся коттеджный поселок. И никто здесь не станет размениваться на такую мелочь, как жизнь какого-то вонючего чернорабочего. Мы даже не быдло. Мы – простой скот, причем почти дармовой, и относятся к нам с пренебрежительностью советского завхоза: подохнет – да и хрен с ним, новых пригоним. Желающих навалом.

Днем бежать с объекта я не рискнул. Если хватятся, то догонят и пристукнут, как щенка. Им не слабо. Информировать о своих планах оставшихся бандеровцев или Ревенко я не счел нужным. Два безмозглых амбала мне ни к чему, а Ревенко труслив и слаб на алкоголь. Хреновая, в общем, компания. Я уж как-нибудь сам. Одному исчезнуть всегда проще.

Водки для работяг сегодня не жалели, и в помещении стоял плотный разноголосый храп. Я приподнялся и попытался на ощупь вытащить из-под койки свой рюкзак. Внезапно на соседнем матраце зашевелились. В просвет грязного окошка приподнялась взлохмаченная голова Ревенко.

– Ты шо, Илюх? – зашептал он. – Тикаешь, что ли?

– Угу, – буркнул я. – Поищу работенку получше.

– Да ты йобнулся! – повысил он голос. – А шо я скажу Богданычу? Это ж я тебя сюда привез! Ну-ка, слышь...

Раздумывать было некогда. Правой рукой я схватил его за горло и резко ударил головой о стену. Несильно, просто деморализовал. Ревенко захрипел, и даже в темноте можно было разглядеть, как он испуганно выпучил глаза.

– Ша, падла, – прошипел я, наклонившись к его лицу. Впрочем, он и без того уже заткнулся и с испугу даже не сопротивлялся. – Тебя не спрашивают. Попробуй только вякнуть. Я все равно слиняю, а тебя, если шум подымешь, найду и удавлю.

Через КПП поселковой охраны я не пошел. Мало ли что. Без особого труда перемахнул через высоченный забор и исчез в лесу. Там я затаился, решив дождаться утра. Едва рассвело, обочинами прокрался до первой попавшейся автобусной остановки, дождался там машрутки и доехал до ближайшей станции метро. Еще через час я уже растворился в бескрайнем людском круговороте Казанского вокзала.

Мысль о возвращении к родителям на Украину я отмел сразу же и навсегда. Я скорее предпочел бы умереть от голода на вокзале, нежели вернуться домой ни с чем. Ясное дело, что в случае возвращения ничего страшного бы не случилось. Никто мне поперек даже и слова не сказал бы, а родителям так и вообще было бы даже спокойнее. Мало ли кто уезжал покорять Москву и несолоно хлебавши возвращался обратно.

Но когда я впервые вышел из метро на гомонящую Каланчевскую площадь и полной грудью вдохнул звенящего, вибрирующего безумной энергетикой московского воздуха, то осознал, что теперь уж точно – все. Никогда. Никуда. Ни-за-что. Я отсюда не уеду.