Гедонисты и сердечная - Ольга Новикова Страница 14

Рядом с ноутбуком Филипп положил две трубки – серебряную мобильную и черную, снятую с подставки домашнего телефона. Обе укоризненно молчали.

Он скосил взгляд в правый верхний угол экрана. 21.01… Марфа не звонит… Сам виноват. Дурак, гордился собой, что всегда, когда может, провожает жену до метро и встречает по вечерам… Думал, что делает это для нее.

Свое собственное удовольствие в расчет не принимал.

И Марфа, казалось, его поощряла… С радостным смехом как-то пересказала удивление Мурата, его блеклый голос спародировала: «Представляешь, он ее встречает с работы!» Со своей женой говорил.

Казалось… Много чего ему казалось…

Так бы и пребывал в самодовольстве, если б не эта дурацкая переписка… Ощущение гармонии ушло.

Неужели навсегда?!

Утром тогда позавтракали без слов. Трудно было, но Филипп стерпел. Включил радио, чтобы тишина не была такой вопиющей.

Когда Марфа собралась на работу, он быстро скинул домашние тапочки и одной ногой уже залез в уличный ботинок, но был остановлен: «Не надо меня провожать». Он на колени рухнул, снова просил прощения и все-таки увязался.

Полдороги она молчала, а потом, не выдержав напряжения, выкрикнула:

– Изображаешь заботу и любовь, чтобы скрыть свое предательство! Провожания и встречи – это никакой не альтруизм, а контроль! Надзор за мной! – Заметив, что на них оборачиваются, она припорошила свою всегдашнюю звонкость и безнадежно тихо добавила: – Звонишь на работу, назначаешь час, и я уже не могу пешком пройтись хотя бы по Тверской. Заранее ведь не знаешь, захочется пошляться или нет… И сам еще коришь, что я сразу ныряю в подземку… Мол, если б ты работал в центре, то всякий бы раз выбирал новый маршрут до дома.

Права, права, снова каялся про себя Филипп, вызывая номер Марфы на мобильнике.

Уф, отвечает:

– Я в метро… Подожди, спрошу, какая будет станция… Говорят, «Кутузовская». Ладно, жди у цветов…

Голос тусклый, потерянный.

Филипп выскочил из-за стола, сорвал с вешалки широченный темно-бордовый, почти черный Марфин шарф: вечерами холодно, а она утром легко оделась. Она же не знала, что поздно будет возвращаться. Не застудила бы придатки…

Чертов Дубинин никогда о встрече заранее не предупреждает. Бедняжке Марфе от этой его импровизационности одни страдания. Из-за него не может свободно распоряжаться своими вечерами…

Если друг сердечный намыливается в поездку, да еще весело так ее об этом извещает: мол, радоваться за него должна, – она впадает в отчаяние. Не оттого, конечно, что без него жить не может, а оттого, что он даже не замечает разлуки с ней…

Зато в дни, когда Дубинина нет в радиусе ста километров, когда Марфа не ждет ежеминутно его звонка и назначения встречи, она становится, наконец, вменяемой, спокойной.

В кино соглашается пойти после работы, в музей или просто по арбатским переулкам пройтись не спеша. Удивляется: «Как Москва омолодилась, морщины заштукатурила. Вкуснее стала. Надо нам с тобой почаще гулять!» Благие намерения…

Дубинин возвращается, и ее уже снова никуда не вытащишь. Сидит дома напряженная. Дашке свитер вяжет, тупо уставившись в телевизор…

Если неделю нет звонков, то по утрам даже трезво начинает рассуждать: мол, пора с мороком кончать. Обижается на Дубинина…

Женские обиды… Да это же помощь чувствительному партнеру. Обида апеллирует к совести и останавливает мужское свинство и подлость. Иначе бы мы, мужики, совсем обнаглели.

Но как только ее заносит в зону гнева, ревности, «несравненной правоты» – Дубинин тут же прорезается.

Умный, мерзавец… Будто чувствует, что переборщил с отсутствием. Чувствует? Скорее, учитывает, что молчание слишком многозначно, что им часто пользуются как интеллигентным видом отказа, разрыва.

До этого не доводит… Пока не доводит… Хотя такая возможность открыта…

Но сейчас зачем ему лишаться профессиональной поддержки?!

Марфино ухо настроено на колебания информационного пространства, которые хоть как-то касаются самого Дубинина или того проекта, над которым он в данный момент работает. Без слов выдрессировал ее – поощрял звонки только тогда, когда у нее есть полезная ему информация.

Прагматичный робот этот ее Дубинин. Машина, которой не ведомо, что у человека к человеку бывает сердечная тяга…

Пару раз Марфа схитрила. Чтобы услышать его голос, выдала ненужные данные. Тут же осадил – обидно срезал, чтоб неповадно было подсовывать фуфло.

Ну а чтобы самому, по собственной инициативе о Марфе позаботиться…

Ей же именно сейчас так нужна помощь. Сейчас, когда Дашка поступила в университет и самое разумное – отпустить ребенка на свободу, перестать жить с ней одним целым. Это трудно, ведь дочь столько лет была Марфиной частью.