Коровы - Мэттью Стокоу Страница 14

Автобус в то утро словил солнышко, оно туманило воздух в проходах между рядами, в причудливых клубах сигаретного дыма и беспорядочных изгибах летающей пыли другие пассажиры казались не такими важными персонами, как раньше. Не совсем богами вчерашнего дня.

Стивен дивился на легкость, охватившую его, до паранойи боялся, что может расхохотаться прямо здесь, перед сидящими в автобусе, от опутавших его паутиной первых признаков счастья — так ему было непривычно их прикосновение. Откуда они взялись? Оттого, что он провел время с Люси? Оттого, что Зверюга съела свою первую порцию говна? Или это ликование, это чувство собственных возможностей значит, что наконец пришел к нему подарок от мертвой коровы? Он согнул руку, напряг мышцы, чтобы посмотреть, стал ли он сильнее. Черт его знает.

Через полчаса, стоило ему войти в перерабатывающий цех, воздушная, глядящая в окно эйфория от поездки на автобусе испарилась. Тут опять все стало реальным. Тяжесть пушки и потоки крови из несколько стершихся тошнотворных воспоминаний превратились в волнующие, неизбежные факты, напоминающие о себе красными пальцами с острыми ногтями, которые лезут в голову, и от них не отмашешься.

Он шел за остальными рабочими, опустив глаза в пол, и боялся, что они увидят на нем метину убойного цеха, узнают о пережитом там тайном опыте. Он сел у мясорубки подальше от всех, уставился на отмытую сталь рабочей поверхности, ослепленный миллионами извилистых царапин, ловивших свет и превращающих его в яркий плоский клубок.

Поток мяса хлынул, как только раздался гудок, время стало кусками кровоточащего мяса. Стивен изо всех сил работал, стараясь не думать, потому что стоило ему начать, как мысли путались. Он не понимал, что тогда произошло в убойном цехе. Он был напуган… Но ведь была же та волна счастья в автобусе. Теперь он снова испытывал страх — перед кровью, вырезанием дыр в корове, безумным, безудержным бесстыдством забойщиков, и тем, что он не знал, что все это ему дало.

Когда он услышал позади себя голос, при мысли, что это Крипе, мороз пробежал у него по коже. Но голос звучал слишком плавно, в нем было слишком много влажной глубины, чтобы принадлежать уверенному в себе кровожадному бригадиру.

Голос снова позвал его по имени, он явно проделал по горлу длинный путь. Стивен резко повернулся на табурете. Только белая стена и внизу у самого пола — вентиляционная решетка. А потом какое-то движение за решеткой — и вот Стивен на коленках вглядывается туда, прижавшись лицом к окошку. Там, в полумраке, куда не доходил свет, виднелись очертания кого-то, мягко кивающего головой, похожей на наковальню. Мерцали ясные глаза, в их спокойствии было что-то нахальное. Темная масса подошла на свет.

— Пиздец тебе. Наебет тебя этот Крипе, пижончик.

Это была корова. Большая часть ее туши скрывалась ниже пола, но Стивен догадался, что перед ним взрослое животное. Рыжий гернзейский бык. Он разглядел безукоризненные изгибы лба и щек песочного цвета, более темные шоколадные рот и ноздри, круги вокруг глаз, словно у барсука. В какое-то безумное мгновение Стивен решил было, что, погляди он пристальней, животное растает и исчезнет.

Но оно было настоящим и никуда не делось.

— Чего?..

— Ну, да, чувачок, я бык. Можешь потрогать.

Стивен просунул пальцы через решетку. Скотинка как скотинка, теплая и крепкая.

— Потрогал?

Стивен кивнул, но, как ни крути, он ни черта не понимал.

— Ладненько. Теперь слушай, чувачок, будешь дальше ходить с Крипсом в убойный цех — пиздец тебе. Ты думаешь, это тебе как-то поможет, да ни фига подобного. Ты прошлый раз блевал, вот и сделай вывод.

— А ты откуда знаешь?

— Ох, парнишка, мы все время за этим наблюдаем. И Крипса знаем. Он здесь всю жизнь, и такое не первый раз случается. Он тебе насвистел, что забойщики не похожи на других людей, я прав? Болтал о власти, о свободе делать что хочешь? А ты подумал: «Вот это, блядь, мне и нужно. Он прав, эти ребята сильно отличаются от других».

— Не знаю я, что мне и думать.

— Ну да, но ты ведь этого хотел?

— А кто бы отказался?

— Кто спорит? Но ты что, не понял, что это все дерьмо собачье? Конечно, эти ребятишки на других не похожи, но не потому, что они лучше. Блядь, целыми днями они рубят нас на куски, насилуют, чего ж удивляться, что они чуть другие. Но дело не в чудесах, о которых говорит Крипе, ни хуя подобного. А вся фишка, блядь, в том, что ты перестанешь что-либо чувствовать, и тебе, козлу, надо сходить к врачу, если ты решил, что так и надо.