Гора мертвецов - Эльфрида Елинек Страница 14

Женщина помогает крестьянину встать. Он неуклюже наклоняется, тихо садится на скамейку и спокойно попыхивает своей трубкой.

Женщина:

Я не могла выбрать это для себя. Сложить вещи и уйти. Пожалуй, я могу сказать, что это требует известной смелости, когда всех вокруг смелость покидает. Даже если человек лишь выходит в коридор. В конце концов, никто не может заглянуть за угол и посмотреть, не поджидает ли его там кто-нибудь и не открыта ли чужая дверь. Беспокоиться о том, что было погребено в лесу, я больше не могла. Другие искали грибы и не нашли ничего кроме смерти. Но теперь время праздновать! Мы снова нашли себя! Давайте! Давайте бросать кости через плечо! Деревья, они же должны шуметь, журчать из меня!

Она садится, пожимая плечами, вынимает из сумки рукоделье и начинает вязать.

Пожилой мужчина

(все яростнее):

Это мой мир труда! [22]Узнайте, как изменяется ландшафт. У всего есть свое собственное наличие и время. Тогда оно проснется. Пропасть закроется. Солнце взойдет.

Но гора медленно темнеет.

Вдохновение бродит вокруг, словно дух. За нами наблюдает гость, этот летний младенец. Степенно растут ели. Светятся горные луга. Журчит горный ручей. Посреди действительности мы собираемся на собрание и подаем наши голоса. Мы никогда не были этим. Пробуждаясь, Природа приходит к самой себе, и мы тоже приходим к ней. Теперь мы ей срочно нужны! Она уже почти прошла. Но мы тоже идем по ложному пути. Раннее утро — самый прекрасный момент. Что-то начинается, но еще ничего не было. Ведь Природа может только лишь чувствовать себя новой, если она вообще себя чувствует. В осеннюю ночь льется вода. Снег делает поверхности суровыми и однообразными, как будто там ничего никогда не было. Он погребает все внутри нас. Даже память о мертвых, что никогда не могла быть чистой памятью, потому что она требует забвения. И вот мы остаемся дома, где нас крепко держат наши корни, от которых только мы, только мы здесь зарождаемся, растем и исчезаем.

Он начинает бить топором вокруг себя. Первыми под топор попадают куски трупов с подноса, потом все остальное. Он говорит с величайшим напряжением.

Мы лежим, рассеянные по дну долины, в тени невысокой крыши. Ястребы ввинчиваются в небо, как лампочки. Отпуск, если его посчастливится получить — это работа над природой. Скотина идет шагом, чтобы стать доступной и послужить нашим любимым своей жизнью. Она пасется, но кто спасется от нас? Бьет молния, наш двор — один сплошной жар. Мы струимся из него, но все же, мы хотели бы остаться, пока не выпадет снег. Только тогда мы тоже станем никогда не существовавшими.