Плохая Мари - Марси Дермански Страница 14

Видя это несомненное сходство, Мари почувствовала себя немного более уверенно. Этот мужчина, французский писатель, — не случайный человек в ее жизни. Не мимолетный эпизод, не средство отомстить Эллен за все несправедливости детства. А Мари — не очередная женщина в его длинном списке. Она — реинкарнация покойной сестры Бенуа. Они предназначены друг для друга. Судьба, подумала Мари. Вот самое подходящее для этого слово.

Мари немного мучила совесть за то, что она почти не обращает внимания на Кейтлин, но где-то в глубине квартиры слышались голоса Лили и Бенуа; они весело болтали, относя в спальню чемоданы; потом Лили взялась показывать Бенуа свои апартаменты, и Кейтлин отправилась с ними. Потом раздался хлопок открываемой бутылки, звон бокалов, снова поцелуй в обе щеки — мерзкий, отвратительный звук. Мари смотрела на фотографию Бенуа. Совсем юный. На много лет моложе, чем на том снимке, что был в ее книге. Гораздо менее привлекательный. Немного нелепый. Слишком короткие волосы. На нем были приталенный пиджак, рубашка с запонками и узкий галстук. В правом ухе болталась серьга. Лицо открытое, наивное. Пока еще у него нет американской жены. Нет покойной сестры. Он еще не знает, что ожидает его в будущем.

Подошла Лили, взяла из рук Мари книги и вернула их на полку.

— Я люблю эту фотографию, — сказала она. — И я любила Натали. Очень. Она была моей лучшей подругой. Они оба были моими друзьями, Натали и Бенуа. Самыми лучшими в мире. Хотя Бенуа, он был больше чем друг. Comprends? Он был у меня самым первым. Первая любовь не забывается. И невозможно полюбить так еще раз. Comprends?

Мари молча смотрела на нее, стараясь ничем не выдать своих эмоций. Эти сведения, по ее мнению, были совершенно лишними. Лучше бы Лили держала их при себе.

— Я хотела его убить, когда он уехал в Америку. — Лили кивнула на снимок Бенуа. — Он просто исчез. Уехал — и все. Даже не попрощался. Его бабушка сказала, что он женился на какой-то американке, но не дала мне ни адреса, ни телефона. Я ее умоляла, но все было бесполезно. Она всегда меня недолюбливала. И вот, сначала я потеряла Натали, а потом и Бенуа.

Она улыбнулась Мари широкой безумной улыбкой, показав все зубы сразу. Ее черная обтягивающая футболка куда-то подевалась, и теперь на Лили была только черная шелковая маечка с тонкими бретельками.

— А теперь он вернулся.

Она сделала жест в сторону Бенуа, который нерешительно мялся в дверях. Он держал Кейтлин за руку, склонившись, чтобы она могла достать до его ладони.

Лили обернулась к Мари, словно ожидая ответа, но Мари чувствовала, что сказать ей нечего. Поэтому она просто смотрела на Лили. Она решила ни за что не отводить взгляда первой.

— Я не знаю, что обо всем этом думать, — снова заговорила Лили. — Я… как это… в шоке.

Мари поискала глазами Бенуа, но он повел Кейтлин в ванную, так что спасти от французской актрисы ее было некому. Мари подумала, что не будет злиться на него за это. Может быть, по крайней мере, он сменит Кейтлин подгузник. Она бы не отказалась от помощи. Скоро нужно будет начинать приучать Кейтлин к горшку. Эллен недавно сообщила Мари, что это необходимо и что это следующая ступень развития ребенка. Она надавала Мари кучу книжек про воспитание детей, но Мари не удосужилась их прочитать, потому что Кейтлин, в конце концов, была не ее дочерью. Она посмотрела на закрытую дверь ванной комнаты, мечтая, чтобы Бенуа и Кейтлин поскорее вышли.

Лили щелкнула пальцами.

— Это удивительно, да? То, что мы все оказались в одном самолете. Это… как это говорится, судьба? Да, судьба. У него ребенок. Девочка, наверное, похожа на жену? На жену Бенуа. Elle est très jolie? [21]

Мари покачала головой:

— Она похожа сама на себя. На Кейтлин.

— Напоминай мне, чтобы я всегда говорила по-английски, — сказала Лили. — Договорились? Напоминай. Comprends? Ты меня понимаешь?

— Я понимаю.

— Кто ты? — поинтересовалась Лили. — Если ты ему не жена, то кто? Его девушка?

— Да, — согласилась Мари.

— Vraiment? [22]И давно?

Мари не ответила.

— Давно ты его девушка?

Мари снова промолчала.

— Ты похожа на его сестру, — заметила Лили. Мари кивнула.

— Наверное, поэтому ты ему нравишься.

Это Мари тоже решила не комментировать.

— Но ты не такая красивая, как Натали. У них не было родителей, ты знаешь?

Мари этого не знала. Но конечно же французская актриса говорила неправду. У всех есть родители. Они могут умереть или разочаровать тебя так, что ты больше никогда в жизни не захочешь их видеть, но они, несомненно, есть. Без них невозможно появиться на свет.

— Этот день — шок для меня, — сказала Лили. — Если я вдруг покажусь тебе грубой. Я в шоке. Comprends?

— Я понимаю, — сказала Мари. — А я — девушка Бенуа. Ты это понимаешь?

Хотя рядом с Лили, одетой в черную комбинацию, это прозвучало глупо. Не то чтобы у нее было что показать — Лили была плоскогрудая. Но на ее стороне было прошлое. И Бенуа ответил на ее поцелуй в самолете — Мари это заметила.

Бенуа и Кейтлин вышли из ванной. Кейтлин подбежала к Мари и обняла ее за ногу.

— Поверить не могу, что ты не видел меня на фестивале, — обратилась Лили к Бенуа. — Обо мне писали в газетах. Я не только сыграла в фильме, я написала сценарий. Американцы — ужасные. Публика, я имею в виду. Они выходили из зала в середине фильма. Ели хот-доги. Ты мог бы позвонить мне, Бенуа. За все эти годы ты мог бы позвонить мне хоть раз. Я никуда не переезжала. Мой телефон не изменился.

Бенуа пожал плечами.

— Мне нужно было уехать, — сказал он.

Мари отчего-то не приходило в голову, что Бенуа знает не только ее и Кейтлин, но и других людей.

— Ты видел мои фильмы? — спросила Лили.

Бенуа снова пожал плечами:

— Лили…

— Ты не видел ни одного моего фильма? Я много снималась. Я всегда думала — Бенуа увидит меня в этом фильме и позвонит.

— Я их не видел.

— А ты? — Она повернулась к Мари.

— По-моему, я тебе сказала. Я сидела в тюрьме, — сказала Мари. — Там не показывают французское кино.

— Но у них есть французские книги, — вставил Бенуа.

Мари посмотрела на него и улыбнулась.

— Ты мне отвратителен, — заявила Лили. — Comprends?

Бенуа кивнул и уселся на кожаный диван — у Эллен в доме был почти такой же. Он закурил и положил ноги на журнальный столик. В этой квартире он явно чувствовал себя как дома, и это слегка раздражало.