Дебаты под Martini - Кристофер Бакли Страница 14

Дорогие мои друзья, дорогие американцы! Стоя сейчас вот здесь, на ступеньках этого исторического здания, я выдвигаю свою кандидатуру на пост президента Соединенных Штатов.

Да, на этот пост баллотируются многие, многие мечтают стать президентом, но абсолютно убежден: я тот единственный, кто просто создан для этого поста, самого высокого поста в самой великой стране. И я готов объяснить, почему.

Позвольте мне начать с самого главного, наболевшего вопроса, то есть с будущего, которое ждет детей наших детей, и детей их детей, и детей их детей. И их детей тоже. Когда придет их время, наше время уже уйдет. Но однажды, оглянувшись назад, они спросят: «Ну и зачем они все это делали?» И кому-то придется отвечать. Вот ради него я и баллотируюсь, ради этого кого-то. Друзья мои, здесь и сейчас говорю вам — я хочу стать этим кем-то.

В тех местах, откуда я родом, существует одна мудрая поговорка. Ее веками передавали из уст в уста, и звучит она примерно так: «Не разбрасывайся носками, если не любишь ходить босым».

Но сегодня я с легким сердцем снимаю их, сегодня я дарю их американскому народу.

Не скажу, чтобы я очень любил ходить босиком. Но раз уж такова цена демократии, я говорю: «Надо — значит, надо».

Я знаю, люди посмотрят на меня удивленными глазами — как умеют смотреть только американцы, посмотрят и скажут: «На улице холодно, у тебя синеют пальцы». Но я знаю и то, что в опасности нечто гораздо более важное, и по сравнению с этим самые синие и даже сломанные пальцы ерунда.

Но это только отчасти объясняет, почему я стою перед вами с голыми ногами, готовый пробежать много миль, лишь бы только заслужить ваше доверие. Конечно, это только начало, еще будут моменты, когда мне нужно будет летать на самолете, ездить на машине и на поезде и даже на автобусе. Я сделаю все, что должен делать, а должен я именно то, что собираюсь делать. Вот это, друзья мои, я сегодня торжественно обещаю.

Мы живем в эпоху глубоких противоречий. Согласен, возможно, я сгущаю краски. Возможно, сейчас немодно говорить обо всем открыто, без колебаний и обиняков. Но чадо — значит, надо. Некоторые мне советовали: «Не будь таким открытым». Но зачем вообще нужны выборы, если мы будем, — я позволю себе перефразировать пару строчек из Библии — будем прятать свет критики под спудом нерешительности. Для того мы эти выборы и придумали, чтобы можно было встать и сказать: «Вот он я».

Итак, друзья, вот он я, весь перед вами.

Нет, это было бы неправдой, если бы я сказал, что все наши проблемы могут быть решены уже завтра. Поэтому, дорогие мои американцы, сегодня я говорю вам: если мы не начнем их решать, они порешат нас. Вот в какую веселенькую историю мы с вами можем влипнуть.

Возможно, кто-то сочтет меня слишком назойливым, но если это и так, то совсем не потому, что у меня замерзли ноги. Да, сейчас только начало апреля, а я стою на мраморе, который обычно бывает довольно холодным в начале апреля в нашей великой стране. Пальцы мои немеют, но сам я не дрожу, я в полном порядке, потому что знаю: в Америке всегда тепло, независимо от времени года. Америка — самая теплая страна на планете Земля. А тем, кто твердит, что наши самые теплые дни ушли безвозвратно, я скажу вот что. Я побывал во многих теплых странах. Но ни одна страна не сумеет нагреть вас так, как Соединенные Штаты Америки.

Я объездил всю нашу великую, самую великую страну — и вдоль, и поперек, и часто люди меня спрашивали: «Кто ты? И чего ты хочешь?»

И сегодня я могу наконец дать ответ этим людям. Сегодня я говорю им: я хочу стать тем самым человеком.

Меня спрашивают: «А тот ли ты самый, кто сможет управлять этой страной?»

И я без колебаний отвечаю: «Думаю, тот».

Ибо сегодня я пришел к вам не делить, а умножать, не критиковать, а врачевать, не поучать, а уличать. Честно вам говорю, я не буду ничего делать напоказ, и сейчас без лишних слов вслед за нашим великим бейсболистом Уилли Мейсом я повторяю: «Пас!»

Друзья! Да, я имею право так вас называть, потому что я всех люблю, даже и тех, кто, возможно, не любит меня. Время — это не то, что было вчера, и даже не то, что будет завтра. Как мудро заметили наши великие отцы-основатели, «прошлое позади, впереди — будущее». Время — это то, что происходит сейчас. Да, здесь и сейчас.

Слов нет, справедливо утверждают, что остановившиеся часы дважды в сутки показывают правильное время. Но справедливо и другое: все остальное время эти часы показывают совсем не то, что надо. Друзья мои, дорогие мои американцы, с вашей помощью (и, разумеется, с вашими деньгами, которые будут мне так необходимы, — много денег) я заведу часы демократии и так отлажу их механизм, что они будут правильно ходить все двадцать четыре часа в сутки.