История одной семьи - Роза Вентрелла Страница 14

В банкетном зале мы оказались одними из первых. Это заведение, «Гротта реджина» в Торре-а-Маре, располагалось высоко среди скал.

— Мы с папой тоже поженились здесь.

Мама говорила мне это как-то раз много лет назад. Мы нечасто приезжали в район Торре-а-Маре, так как он находился в нескольких километрах от Бари. Но я была хорошо знакома с морем, которое простиралось за нашей набережной. Несколько раз я видела море в Сан-Джорджо, но только когда маме удавалось убедить папу туда поехать. Дважды я бывала на пляже Сан-Франческо, настоящая роскошь для людей вроде нас. Я ждала тех поездок с таким волнением, что накануне не могла уснуть. Помню, песок казался другим, великолепного золотистого цвета, а вода — чистой, и там было необыкновенно мелко: можно уйти на несколько метров от берега и даже живот не замочить. Такая чудесная вода, такие чудесные люди на длинном песчаном пляже. Взрослые, дети, старики — все они казались мне миражами, тенями существ, которыми мы могли бы стать в другой жизни. Матери говорили с торжественным спокойствием, как те, кто никогда не знал нужды. Отцы проявляли спокойную заботу о благополучии семьи. Даже детский плач примешивал в жалобу ноту надменности от осознания того, какое место в этом мире предназначено для подобных персон.

Я запоминала каждый жест, концентрировалась на каждом слове, на покрытых лаком ногтях женщин, на макияже, очень аккуратном, на одежде отцов, на купальных костюмах детей. На красиво уложенных волосах, тщательно заплетенных косах, белых платьях в горошек.

И радость превращалась в полусерьезный траур. Моя несостоятельность ярко проявлялась на лице, даже озвучивать не надо было. Мои школьные успехи, слова учителя Каджано: «Молодец, Де Сантис, у тебе хорошая голова на плечах», — все это утрачивало смысл, оставалось на уровне бесполезных разговоров. Никакие знания не позволили бы мне стать такой же, как эти маленькие девочки. Между мной и ними было непреодолимое расстояние, вроде пятидесяти шагов, отделяющих район старого Бари от проспекта Витторио Эмануэле. Спроси меня тогда кто-нибудь, можно ли почувствовать себя чужестранцем в собственном городе, я ответила бы: «Да». И не исключено, что отвечу так и сейчас.

Стол, зарезервированный для нас, находился в глубине зала, далековато от молодоженов и их ближайших родственников. Мы сидели с семьей Магдалины, но, к счастью, ведьма на торжество не пришла: она ненавидела подобные праздники. Магдалина была по-настоящему прекрасна. Несколько минут я не могла отвести взгляда от ее фарфорового лица и голубого платья. Мне бы тоже понравилось такое платье, способное подчеркнуть женственность, которая еще только зарождалась во мне. Шел 1985 год, и нам обеим было по десять лет, но Магдалина отличалась гораздо большей женской обольстительностью, к которой, казалось, уже привыкла. Я заметила, что Роккино Церквосранец, ровесник Винченцино, не сводит с нее глаз, а она то и дело соблазнительно хлопает ресницами.

Но вот в зал вошли молодожены, и гости тут же принялись аплодировать, а двое фотографов — щелкать камерами; они с самого утра только и делали, что беспардонно снимали все подряд. Оркестрик, расположившийся справа от стола, за которым сидели новобрачные, заиграл свадебный марш. Марианна с мужем рассказали всем, как позировали для фотоальбома в небольшой гавани Торре-а-Маре. Она устроилась на пришвартованной лодке, он собирается взять ее на руки. Они вдвоем сидят на стене и смотрят на море. Красавчик Церквосранец обнимает Марианну за талию на фоне моря. Мне понравилась эта часть брака, особенно нарядное платье, как у актрисы. Сколько раз я мечтательно смотрела на Софи Лорен и думала, что когда-нибудь стану такой же, и не только потому, что ей все завидовали, но и потому, что мне нравилась ее манера держаться, нравились роли, которые она играла, — сильных, уверенных в себе женщин, которые не всегда разрешали мужчинам приручить себя. Это так контрастировало с тем, что я видела каждый день вокруг, было так непохоже на мою мать или Марианну, которая позволяла мужу вести себя в сложном танце, спотыкаясь о собственное платье и цепляясь обеими руками за партнера, чтобы не упасть. Она казалась почти хрупкой, накрепко связанной с ним, как связывают себя по необходимости с тем, кто сильнее.