Миссис Всё на свете - Дженнифер Вайнер Страница 14

Дядя Мэл объятий не разжимал, и вдруг его рука скользнула по ее спине и остановилась чуть ниже. Бетти оцепенела, утратив дар речи. Дядя Мэл никогда раньше так к ней не прикасался.

Не успела Бетти сообразить, что делать, как дядя Мэл убрал руку и вернулся в гостиную, где на карточном столике выставили виски и шнапс. Бетти пошла на задний двор вместе с Барбарой и другими девочками, Лорой Окс, Дарлин Конти и Патти Джеймисон, которые в тот день тоже пропустили школу. Она гадала, не почудилось ли ей, и надеялась, что подруги не заметят ни ее бледности, ни молчаливости или же спишут их на горе.

Барбара спросила, как у нее дела. Лора и Дарлин сказали, что им очень жаль. «Если тебе что-нибудь понадобится, можешь на нас рассчитывать!» Бетти подумала, как было бы здорово, если бы вместо слов «Что мы можем сделать» люди предлагали что-нибудь определенное. К примеру, «Давай помою посуду», «Давай сложу выстиранное белье» или «Давай сдам за тебя вводный курс биологии, чтобы тебе не пришлось готовиться самой». Однако она не стала смущать подруг и проговорила: «В витрине у Керна я видела очень красивое платьице». Девочки сменили тему с явным облегчением.

Целый день Бетти старалась выбросить из головы воспоминание о том, что сделал дядя Мэл, убеждая себя, что неправильно все поняла или ей просто показалось. Дядя Мэл ненадолго отлучился, отвез домой свою мать, жену и детей, потом ближе к вечеру вернулся и кружил вокруг шнапса, пока не пришел раввин, чтобы возглавить миньян – группу для чтения каддиша, заупокойной молитвы.

Мать стояла в дверях гостиной, комкая носовой платок, мужчины произносили слова на иврите. Позади мамы застыла мрачная Джо. «Милая, принеси-ка мне свитер», – попросила Сара младшую дочь после окончания службы. Бетти отправилась в родительскую спальню – теперь уже только мамину, – а закрыв ящик комода, увидела на пороге своего дядю – лицо красное, на ногах держится плохо. Пиджак он снял, галстук ослабил.

– Бетти! – Голос у дяди был хриплый.

– Привет, дядя Мэл.

Бетти попыталась проскользнуть мимо, но он крепко схватил ее за локоть.

– Ты знаешь «Неизбранную дорогу» Роберта Фроста?

Бетти кивнула. Они читали это стихотворение в прошлом году на уроке английского, и вроде бы оно называлось «Не пройденный путь», хотя сейчас это не имело значения.

– «Опушка – и развилка двух дорог. Я… Я выбирал с великой неохотой» ^[3], – процитировал дядя и заплакал. Он прижал Бетти к себе и стиснул в объятиях, обдавая зловонным дыханием. Ей показалось, что он говорит «мой бедный брат», но слова прозвучали глухо, потому что дядя Мэл уткнулся мокрым, исцарапанным лицом ей в шею и прижался к ней всем телом. На этот раз он провел рукой по ее груди.

Не раздумывая, Бетти оттолкнула его так сильно, что он ударился спиной об стену, свалив фотографию в рамке, которую ее родители сделали на Ниагарском водопаде во время медового месяца. Они стояли на палубе «Туманной девы», невероятно юные и прекрасные, отец обнимал мать за плечи, и Сара, одетая в темно-синий костюм с плиссированной юбкой, мечтательно улыбалась.

Потеряв дар речи, Бетти смотрела на дядю. Тот неуклюже нагнулся и поднял фотографию с пола. Ему удалось повесить ее обратно лишь со второй попытки, да и то криво. Даже не извинившись, он вышел в коридор. Бетти глядела ему вслед, тяжело дыша и жалея, что не схватила руку, которой он ее щупал, и не насадила на торчавший из стены гвоздь. Она заперла дверь, села на родительскую кровать – теперь только материну – и заставила себя сделать несколько глубоких вдохов, пока не перестала дрожать. В ванной она сполоснула руки холодной водой, придала лицу приветливое выражение, взяла свитер для матери и пошла убирать несъеденные блюда и складывать в стопку молитвенники, которые на следующий вечер понадобятся снова.

Когда дом наконец опустел, женщины семьи Кауфман снова собрались за кухонным столом. «Столько еды осталось», – заторможенно проговорила Сара. Еще до миньяна Бетти услышала, как Ларри Фейн, кузен, учившийся на первом курсе медицинского университета, рассказывал тете Шерли, что артерия, ведущая к сердцу ее отца, закупорилась. «Ее называют артерией, делающей жен вдовами», – с напыщенным видом объявил он, явно гордясь собой, потом заметил взгляд Бетти и быстро отвернулся.

Джо суетилась на кухне, накрывая остатки еды пищевой пленкой – блюда с нарезкой, с выпечкой, с кукурузным хлебом, который принесла Мэй. Наверное, ей рассказал кто-нибудь из соседской прислуги, потому что Мэй пришла в черном платье и в шляпке с короткой вуалью. «Ваш папа покинул эту юдоль боли и печали», – вздохнула Мэй, обнимая сестер, и Джо, не проронившая ни слезинки на похоронах, заплакала. Мэй погладила ее по спине. «Он теперь в лучшем мире». В черном свитере с высоким воротом и в серой плиссированной юбке, с запавшими щеками и стрижкой «под мальчика», открывающей длинную шею, Джо выглядела старше своих лет и казалась почти хорошенькой. Бетти в тысячный раз недоумевала, почему сестра ничуть не заботится о внешности, почему ограничивается мазком помады по губам, почему предпочитает ходить в джинсах и мужских рубашках и проводит больше времени с подругой Линетт, чем с любым из парней, которые приглашают ее на свидания.

– Итак, – начала Сара, когда Джо закончила и села за стол. – Девочки, я должна вам кое-что сообщить. – Она посмотрела на свои руки, сложенные в замок на клеенке с красными и желтыми розами. – Ваш отец застраховал свою жизнь. Получим мы немного, зато на улице не окажемся. Однако можешь забыть про колледжи на Восточном побережье, эти твои «Шесть сестер»! ^[4] – резко бросила она, словно Джо с ней спорила, хотя впервые в жизни та не проронила ни слова.

– «Семь сестер», – поправила Джо. – Ничего страшного. Мичиганский университет меня вполне устраивает.

– Вот и хорошо. К тому же тебе следует выбрать что-нибудь более практичное – к примеру, педагогику, а не литературу. – Сара вытряхнула сигарету из пачки и взяла тяжелую золотую зажигалку. – Мне придется найти работу. Нужно возвращать ссуду за дом, оплачивать счета за воду и газ… – проговорила она, унывая все больше. – И налог на собственность… и отопление…

Бетти нервно сглотнула. Матери некоторых ее подруг работали. Мама Кайи Гринфилд вела бухгалтерию в бакалейном магазине мужа, мама Лоры трудилась в детском саду при синагоге, но карьеры никто из них так и не сделал. С другой стороны, у них и не было нужды содержать семью в одиночку, как Сара.

– А дядя Мэл нам не поможет? – спросила Джо.

Услышав его имя, Бетти вздрогнула, словно дядя появился в кухне и вновь начал хватать ее за всякие места. Мать ничего не заметила. Сара так плотно сжала губы, что те стали почти не видны.

– Мы никогда вам об этом не говорили, но несколько лет назад у вашего отца появилась возможность заняться бизнесом. Он с друзьями хотел купить прачечную самообслуживания. В перспективе – открыть целую сеть. Одним из пайщиков был Генри Шешевски. Ваш отец стал бы менеджером.