Хроника одного скандала - Зои Хеллер Страница 14

— Сейчас не могу, — отрезал Пабблем. — Скажите, пусть… — Он пригладил пятерней жидкие рыжие волосы. Сцена в мою честь: задавленного заботами главу администрации рвут на части. — Хотя нет, секунду… Соедините.

Он снял трубку телефона и глянул на меня, виновато передернув плечами.

— Колин? Привет!

Беседовал Пабблем, прижав трубку ухом к плечу и прихлопывая обеими руками недостаточно, по его мнению, ровную стопку «документов» на столе. От чопорной суеты этих движений у меня мурашки побежали по коже, и я перевела взгляд за окно, где Фелпс с Дженкинсом продолжали бестолково копошиться с кормушкой.

— Да-да, отлично. Это было бы здорово… — бубнил в трубку Пабблем. — Вы бесподобны, Колин…

Несколько лет назад, когда Пабблем появился в Сент-Джордже, школьный совет провозгласил его «глотком свежего воздуха». Совет ликовал. Тридцатисемилетний Пабблем был самым молодым из всех директоров Сент-Джорджа и в отличие от своего предшественника, нелюдима Ральфа Симпсона, завоевал репутацию «компанейского малого». Кроме того, на прежнем посту завуча школы в Стоук-Ньюингтон он организовал драмкружок и программу «местной экологической помощи».

Пабблем обещал стать новатором, и это обещание, вне всяких сомнений, выполнил. Честь ему и хвала — Сент-Джордж теперь может похвастать выбором салатов в школьной столовой и журналом пробы пера учеников, который выходит раз в год под названием «Фонарь». (Эмблемой служит портрет ребенка с подбитым глазом.) Ежегодно проводятся и так называемые дни «С ног на голову», когда роли в школе меняются и ученикам позволяется учить своих педагогов. Пабблем вносит свой вклад в веселье, изображая «Повелителя беспорядков» и шастая по классам в шутовском колпаке.

И тем не менее признания коллег Пабблем не добился, даже среди любителей такого сорта развлечений. Под его добродушной маской, как оказалось, таился сущий педант, мелочный тиран, сдвинутый на пунктуальности, принудительных «беседах по душам» и бесплодном крючкотворстве наихудшего свойства. Каждую четверть, если не чаще, он собирает весь коллектив на лекцию по педагогике какого-нибудь юнца с кислой физиономией. Поскольку Пабблем мнит себя прогрессивным деятелем, темы для лекций выбираются соответствующие: «Многообразие образовательных методов» или «Обучение физически неполноценных детей». Незадолго до прихода Шебы он ввел в школе систему пресловутого «Надзора за настроем», заставив учителей еженедельно, в письменном виде, отчитываться о своем душевном состоянии. (Любого, кто признался в каких-либо проблемах, Пабблем терзал душещипательными разговорами с глазу на глаз. Понятно, что очень скоро все «отчеты» заполнились холуйскими заверениями в совершеннейшем благополучии.) Прежние почитатели Пабблема пытаются спасти свой престиж, заявляя, что его испортила власть. Ну а я считаю, что власть лишь обнаружила природные наклонности гауляйтера. Как бы там ни было, «глотком свежего воздуха» нашего директора теперь никто не зовет.

Положив трубку, Пабблем снова ткнул кнопку интеркома и приказал Дерде:

— Больше никаких звонков. Только если что-то сверхсрочное. — Он развернулся ко мне и потряс моей докладной запиской: — Итак, Барбара… Я просил вас проанализировать нарушение дисциплины, случившееся во время экскурсии в Сент-Олбанз, и по возможности внести предложения, как избежать подобного в будущем.

— Собственно… — начала я.

Пабблем остановил меня, вскинув руку.

— Но вы не… — сделала я еще одну попытку.

— Момент, Барбара. — Пабблем мотнул головой. — Позвольте мне закончить. Полагаю, я совершенно ясно дал понять, что ждал от вас практических советов по улучшению дисциплины учащихся. Вы же разразились… гм… нападками на школьную программу.

— Не знаю, что вы подразумеваете под «практическими советами»…

Пабблем стиснул веки.

— Барбара! Прошу вас… Надеюсь, вы согласитесь, — продолжил он, открыв наконец глаза, — что я ни на кого не давлю. Я приветствую самые разные мнения и подходы, но и вам, и мне понятно, что этот документ — совсем не то, о чем я вас просил. Не так ли? — Послюнявив палец, он принялся листать страницы моего отчета. — Совсем не то, Барбара.

Я изобразила непонимание.

— Правда? А мне казалось, что записка как раз по делу.

Несколько секунд Пабблем, сдвинув брови, таращился в пространство, после чего подтолкнул листки через стол ко мне.

— Взгляните, — сказал он.

Отчет был открыт на последней странице, озаглавленной «Выводы».

— Это лишнее. Я и так знаю, что там написано.

— Нет-нет. Я хочу, чтобы вы прочли еще раз. Посмотрите на этот документ моими глазами и подумайте, помогает ли он мне как главе школы разобраться в инциденте с Сент-Олбанзом.

— Охотно верю, что вы сочли его бесполезным. К чему читать?

— Барбара… — Пабблем склонился над столом и растянул губы в бледном подобии улыбки. — Я прошу вас прочитать.

Гнусный человечек! Я закинула ногу на ногу и приготовилась читать.

Поля страницы Пабблем разрисовал восклицательными и вопросительными знаками — по три, а кое-где и по четыре штуки кряду. Заключительные строчки его до того взвинтили или возмутили, что он выделил весь последний абзац ярко-желтым фломастером.

Гэвин Брич, которого я считаю заводилой в набеге на магазины, — крайне неприятный подросток: злобный, несдержанный и, осмелюсь предположить, не совсем в своем уме. Сомневаюсь, что на него подействуют дисциплинарные методы школы Сент-Джордж. Наилучшим выходом, с моей точки зрения, было бы исключение его из школы. Подчеркну, однако, что его исключение вряд ли положит конец подобным инцидентам. Периодические вспышки непослушания и даже преступного поведения среди учащихся школы в обозримом будущем пресечь невозможно. Социально-экономические особенности района, который обслуживает наша школа, таковы, что питать иллюзии может только идиот.

— Ну? — произнес Пабблем, когда я подняла взгляд от листков. — По-вашему, это достойный вклад в наше общее дело?

— Почему бы и нет? Вы просили совета, и вы его получили. Иных у меня нет.

— Господи ты боже мой! — Пабблем шлепнул пухлым белым кулачком по столу.

В минутной тишине он пристроил на место сползшую на глаза прядь и продолжил чуть спокойнее:

— Послушайте, Барбара… Я дал вам шанс изложить на бумаге свои соображения. — Он улыбнулся. — Это как раз тот случай, когда творческий подход может поднять учителя до уровня завуча…

— Я не мечу в завучи.

— Помимо того… — улыбка исчезла с лица Пабблема, — вы демонстрируете пессимизм, которому нет места в школе Сент-Джордж. Боюсь, вам придется попробовать еще раз.

— То есть вы подвергли мою работу цензуре.

Пабблем безрадостно хохотнул.

— Полно вам, Барбара, что за ребячество. Вы получаете возможность исправить свой первый опыт. — Он поднялся со стула и прошел к двери. — Скоро каникулы, так что времени подумать у вас предостаточно. Буду признателен, если вы предоставите мне исправленный вариант в начале следующей четверти.