Хвосты удачи. Истории из жизни ветеринарного врача - Ольга Шильцова Страница 14

– Мама, не спорь. Ей самой будет проще с сиделкой. Попроси полставки, не увольняйся полностью. Иначе вы друг друга возненавидите.

– Но Костя!

– Деньги я найду, не переживай. Все будет хорошо.

Молодой ветеринар чувствовал, как отчаяние накрывает его с головой. Сколько он ждал, чтобы закончилась черная полоса в его жизни, и вот теперь он понимает, что это как раз была белая полоса!

Костя рассеянно гладил Жорика, который уже порядком оброс после стрижки и снова пах псиной. Йоркшир был плохим собеседником – он даже не пытался сделать вид, что слушает, но больше поделиться было не с кем, и Константин продолжал рассуждать:

– В такси с моей ласточкой не подашься, не возьмут. Если только курьером. Что еще, песель? Грузчиком сам не потяну. А больше ничего и не умею, кроме как вас, четвероногих, лечить. И то не факт.

Жорик сладко потянулся и заворчал во сне. Мужчина невольно улыбнулся и продолжал почесывать любимца за ухом:

– Это хорошо, что ты такой малявка. Я ведь, когда тебя увидел, и за собаку не считал. Но с другой стороны – куда мне сейчас овчарку, а?

Костя всегда считал себя человеком скромным и самодостаточным. Правда, Нина всегда выражалась иначе – в приступах гнева она упрекала мужчину в патологической лени и отсутствии амбиций. Но факт остается фактом – Костя жил по средствам. И он не понимал, в какой момент его упорядоченная жизнь понеслась под откос. В каком-то любовном угаре был взят кредит на машину теперь уже бывшей девушки, а теперь еще предстояло содержать и маму с бабушкой. Утешало одно – Алексей не обманул по поводу выездной службы и регулярно подкидывал вызовы, на которые не успевал или не хотел ехать сам. Константин работал на износ, и дни летели один за другим.

Начальник последнее время редко появлялся на работе, поэтому Костя заподозрил неладное, когда тот позвонил на хирургию и попросил зайти к нему, когда будет время.

– А, Филатов.

– Здравствуйте, Евгений Николаевич! Что-то случилось?

– На клинику хотят иск оформить, но вроде готовы решить в досудебном порядке.

Костя нахмурился, не понимая, каким образом его касаются юридические разборки «Горностая». Но начальник продолжал говорить, и у молодого хирурга от волнения пересохло во рту. Константин вспомнил американского бульдога, которого привели в клинику в ночи. Первые роды, приглашенный на дом ветеринар долго пытался помочь бедняге, но в итоге отправил кесариться в клинику и умчал в закат.

Костя прооперировал бульдожку, три живых щенка, но сохранить матку удалось с огромным трудом – не унималось кровотечение. Он тогда лихорадочно сушил полость салфетками, потеряв им счет. Как? Как он мог оставить салфетку в брюшной полости? Да, крупная собака, да, затерялась в жиру сальника, но это не снимает с него вины. Владельцы обратились в государственную клинику через два месяца после операции с картиной острого живота. На УЗИ было видно неясное образование, и хозяева согласились на диагностическую операцию. И вот – перитонит и абсцесс с проклятой салфеткой внутри.

– Не понимаю, как так вышло, – Константин с досадой подумал, что его слова звучат совершенно по-детски, и добавил. – Я готов лично извиниться перед владельцами.

Евгений Николаевич устало потер лицо руками и кивнул:

– Извинения – это хорошо, и они уже получили их в письменном виде. Но, кроме этого, они хотят возмещения расходов на лечение своей псины – и за наше кесарево, и за диагностику у бюджетников. Плюс моральный ущерб.

– Сколько? – глухо спросил Константин.

– Скажем так, твоего оклада не хватит. И двух не хватит. А вот три – в самый раз. Да не убивайся ты, у каждого такое бывало. Буду вычитать у тебя из зарплаты, ну, скажем, третью часть?

Костя тупо кивнул и вышел из кабинета. Чувство вины не отпускало, и на душе было паршиво. Пискнул телефон, на экране высветилось сообщение от Леши:

«Костян, мальчишника не будет, роспись по плану 22 июля в 13 часов, ты свидетель, готовь костюм».

Константин грустно улыбнулся. Он был искренне рад за друга, который решил остепениться, и постарался задавить в груди недостойное чувство зависти. Костя был почти уверен, что влезет в костюм, оставшийся после школьного выпускного, а значит, тратиться придется только на подарок.