Бессонница - Евгений Рудашевский Страница 13

День был насыщенный. Собственно, всё началось вчера вечером, когда у нас в подвале отметил свой день рождения Маркус. Я сам там не был, но слышал, что австриец опять обыгрывал всех в настольный теннис, ходил в своей проклятой бейсболке козырьком назад и устраивал какие-то конкурсы.

Я бы вовсе не обратил внимания на все эти истории, но там была Крис. Об этом мне рассказал Энди с третьего этажа. Я поначалу не понял, почему он упомянул именно Крис, ведь там наверняка была куча других девчонок. Энди спустился в подвал уже под конец вечеринки. А Крис там была с самого начала, и, когда все ушли, она осталась с Маркусом. В общем, они ночевали в подвале. Им вроде даже кто-то принёс подушки и всё такое. С утра об этом говорил весь Солбер-холл. По словам Энди, к семи часам Маркус вышел на веранду и даже тогда был в своей дурацкой бейсболке козырьком назад.

– У него там, наверное, плешь, – сказал я и тут же рассмеялся – до того жёлчно прозвучал мой голос.

Конечно, было немного странно, что Крис и Маркус ночевали ровно в том месте, где мы с ней целовались, но я не был уверен, что это имеет ко мне хоть какое-то отношение. Куда более странным было другое. Я теперь чуть ли не гордился, что Крис тогда обратила на меня внимание и даже пригласила к себе в комнату, – получается, я привлёк девушку, которая сама привлекла Маркуса, а ведь он красавчик, со всеми его татуировками, пирсингом и бицепсами. И мне стало тошно от самого себя…

Я был собой недоволен, но никак не мог отделаться от чувства, что теперь Крис мне нравится ещё больше. Наверное, поэтому я так легко ввязался в драку. Да, мы с Маркусом подрались этим вечером. И всё произошло очень глупо.

Напротив Солбер-холла, через дорожку, – открытая лужайка, обрамлённая кустами. Там по выходным занимаются студенты. Там же носятся кролики, которые живут где-то под деревьями, в глубине кустов. На лужайке часто играют во фрисби, а раз в месяц проходит пикник, на котором студенты болтают с преподавателями о чём-нибудь неформальном, вместе едят гамбургеры, хот-доги и всё такое. Там же мы иногда играем в футбол, то есть в соккер.

Этим вечером на футбол собралось не так много людей, и поначалу всё было хорошо, я даже уговорил Мэта встать на ворота, хотя никаких ворот у нас, конечно, не было – ворота были только в спортивном зале, но там играть приходилось на искусственном покрытии, а мне хватило одного раза, чтобы, сделав подкат, оставить на правой ноге самый настоящий ожог, я даже не думал, что на синтетике так бывает. Мэт в футбол никогда по-настоящему не играл, так что две сумки вместо штанг и условная перекладина на высоте поднятых рук его вполне устроили. Да и мы больше смеялись, чем играли, хотя в этот раз у нас были настоящие зрители – в основном девчонки, среди которых стояли Крис с Эшли, и парочка зевак на балконе семейной общаги. А потом пришёл Маркус. И конечно же, он был в своей неизменной бейсболке козырьком назад.

Оказалось, что Маркус любит футбол. Собственно, мы с ним тут были едва ли не единственными, кто действительно умел играть. Не знаю, как там Маркус, а я даже выступал на городских соревнованиях за свою школу – играл на позиции опорника. Ну, там не то чтоб было такое чёткое распределение, но мне всегда нравилось считать себя именно опорником – кем-то вроде Пирло или Виейра, – и временами я выдавал неплохие матчи. Впрочем, в одиннадцатом классе родители посоветовали мне отказаться от тренировок, так как нужно было готовиться к поступлению. Я к их совету прислушался.