Этим вечером я буду неотразима. Не все француженки парижанки - Лора Ватрен Страница 13

Следует отметить, что пока маленькие и недавно появившиеся в фэшн-галактике марки (Sandro, Maje, Les Petites) имеют один общий знаменатель: красивый, но ожидаемый стиль. И судя по их моделям, можно сказать, что их создатели не собираются рисковать. Взлетев на гребне волны H&M ^[43] и продаваемой ею по минимальным ценам одежды, они предлагают вещи, немногим отличающиеся по креативности и деталям отделки от вещей этого мирового гиганта.

Парижанки, как никто другой, умеют сочетать, казалось бы, несочетаемые вещи, обвивая шею шарфом для завершения образа (что в Америке остается уделом грубоватых и неотесанных цыпочек из Хьюстона, Техас).

Великолепного кроя брюки английской марки Joseph, купленные на распродаже, маленький верх, найденный в одном из магазинов Лондона или в винтажном бутике Нью-Йорка, широкий пояс, приобретенный по каталогу торгового дома La Redoute, сапоги и дополняющая ансамбль сумка, подаренная приятелем, любовником, родителями, детьми (у кого как получится) – вот и все. Ветер перемен и поражающей воображение креативности прекращается на таможне, и, скорее, в Лондоне или Мадриде, а не в Париже, дизайнеры продемонстрируют вам таланты истинных чародеев.

Валери Абекасси – главный редактор, она безраздельно господствует на страницах одного модного журнала, являющегося для адептов фэшн-индустрии приблизительно тем же самым, чем является для верующих Библия, Коран, Талмуд и Тора вместе взятые. А название этому глянцевому изданию – Elle. Отправляясь в странствия по извилистым тропинкам элегантности, она, кажется, начинает скучать, видя надцатую модель летнего платья из ткани в цветочек, но вдруг застывает в изумлении, случайно обнаружив коллекцию платьев из розового с переливами тюля с длинными рукавами и закругленным воротом. И тут она приходит в экстаз: «Обожаю, когда дизайнеры проявляют смелость. Конечно, эти платья не на каждый день, но они хотя бы выглядят креативно». Можно ли ее слова воспринимать как сожаление по поводу того, что у остальных представителей «высокой моды» отсутствует творческий подход к созданию моделей одежды? И Валери не остается ничего другого, как приходить в умиление перед прилавками больших магазинов, где выставлены аксессуары и бижутерия марки Hello Kitty, фирменным знаком которой являются котята и кошки. И вот удивительный феномен. Моя десятилетняя племянница обожает моду, но это простительно: ведь ей всего десять с половиной лет, хотя даже у нее появляется свой взгляд на вещи. А в это время взрослые, как нам кажется, пребывают в состоянии пассивных созерцателей, как Валери перед образом «кисы с бантиком». И это является частью французского парадокса, с чем бы согласился даже Паскаль Лами (бывший представитель в европейской комиссии по делам внешней торговли). И сложные отношения с модой каждый регулирует для себя сам, находясь под воздействием противоречий. С одной стороны, потребность «быть как все», а с другой – желание выделиться из толпы: «Я не хочу носить то же, что и остальные». Но как бы там ни было, этим летом ноги каждой из нас были обуты в тропезьены, то есть сандалии марок K. Jacques или Rondini. И суть конфликта заключается именно в этом.

Диктат моды навязывается нам Священным Писанием, которое каждые два месяца предлагает нам не Десять заповедей, но Пятьдесят предметов одежды, которые должны присутствовать в гардеробе любой уважающей себя женщины. Кроме уже упомянутых сандалий – серый кашемировый свитер, маленькое черное платье, цветастая юбка, белая блузка, туфли-лодочки, облегающие фигуру брюки с вытачками. И все вещи только самого лучшего вкуса, что отбивает у дизайнеров охоту создать что-нибудь оригинальное, например, коллекции с полосками как у зебры или леопардового узора с лакированной кожей и эполетами на плечах в качестве отделки. Конечно, они выглядели бы не так пристойно, но зато гораздо забавнее, чем серый кашемировый свитер с узорами.

К счастью, еще не перевелись кутюрье, в основном женщины, у которых хватает вдохновения создавать нечто более непредсказуемое, чем серый кашемировый свитер (заметьте, мы ничего не имеем против свитера с узорами, и он висит в гардеробе каждой из нас). Благодаря Ванессе Брюно, Изабель Маран или Летиции Ивананез, воплощающим городской, поэтический и романтический образ парижанки, мы теперь как зимой, так и летом, выглядим истинными женщинами.

Есть также знаменитые пуловеры и многие другие не менее замечательные изделия патриарха парижской готовой одежды Сони Рикель, создательницы моды «вчерашнего дня», которая является в большей степени парижанкой, чем сами парижанки, и которой удалось противостоять времени и несмотря на многомиллионные годовые обороты не поддастся соблазну выпустить на рынок ценные бумаги ее компании. Даже прическа на ее неправдоподобно рыжих волосах противостоит времени, и именно она научила нас не идти на поводу у модного диктата, обыгрывая различные сочетания в одежде.

В галактике Sentier, объединяющей производителей готовой одежды, оптовиков и представителей розничной сети, появляются новые марки, чьи модели подрывают сложившиеся вкусы. И хотя это, конечно, не Вивьен Вествуд, но, тем не менее, они имеют право на существование.

И, разумеется, имеется божество. Божество – это тот, кто вызывает поклонение и почитание. И поскольку каждой цыпочке присуще желание обожать, каждая из них фанатично предана своему божеству даже в большей степени, чем паломник своему пророку на пути в Мекку. Перед своим божеством, царящим за портновским столом, она готова пасть ниц и выложить месячную зарплату за одно-единственное платье, которое для нее вроде жертвоприношения перед вратами рая ради искупления собственных ошибок и избавления от греховных помыслов (говорю, как на исповеди: в Нью-Йорке я купила сумку, имитацию Prado, а в моем обувном ящике лежит пара уггов). Хотя все это очень субъективно. Для одних Бог – это Ив Сен-Лоран, для других – Альбер Эльбац, Николя Шескьер, Жан-Поль Готье, а для меня – Карл Лагерфельд. И я, в свою очередь, готова простереться перед его бутиком в торговом доме Chanel на улице Камбон, 31. Я оставляю свою иронию за дверьми и, как маленькая девочка в кондитерском магазине, восторженно вздыхаю, видя все это великолепие. Я чувствую себя Бернадеттой Субиру ^[44] в гроте Масабьель. В каждом платье, отделанном корифеем вышивки Лезажем, в каждом твидовом пальто, расшитом жемчугом, я вижу проявление всемогущего Господа. Мы благодарим тебя, Господь, за все твои костюмы и платья, и пусть продлятся твои дни и прославятся в веках. Аминь!