Под шляпой моей матери - Адельхайд Дюванель Страница 13

Небо лохмотьями спадает вниз. Трамвай останавливается перед домом Виллибальда. Перед тем как открыть дверь, он чешет ключом рыжую щетину. (Когда он был ребенком, мать отбеливала ему волосы; она не хотела рыжего, она хотела белокурого сына — если вообще хотела сына). Он поднимается на второй этаж. Над ним живет девушка, которая спит с жильцом с нижнего этажа, который носит национальную одежду и по воскресеньям играет на флейте Баха, все время Баха, что крайне раздражает Виллибальда. Ключ от квартиры это самое важное, что есть у Виллибальда; он вешает его за небольшую картину. Он наклоняется, поднимает с грязного мозаичного пола книгу, но сразу же, словно испугавшись, кладет ее обратно. Он идет в ванную и чистит зубы; тут звонит телефон. Он кричит с широко открытым ртом, в котором пенится зубная паста. (Время от времени звонит госпожа Мюллер от пастора, которая уже год ищет для Виллибальда работу).

Пустые винные бутылки в углу и увядшие астры, как будто были там всегда. Жена Виллибальда Иоланда любит смуглых мужчин; с каждым разом они все темнее. «Но голова какая-то не такая», жалуется она. У нее необыкновенно высокие надбровные дуги, она никогда не идет навстречу другим людям, только распоряжается ими, руководствуясь представлениями, которые сама же о них создала. Вдвоем можно смеяться над такими вещами, о которых в одиночестве будешь плакать. Перед тем как навсегда покинуть Виллибальда, Иоланда сказала, что слышит, видит и чувствует больше других, кроме того, она гораздо быстрее соображает. Виллибальд с удовольствием обзавелся бы другом, с которым мог бы посмеяться над этим. С бокалом вина в руке он подходит к окну. Мужчина в шубе бежит сквозь кружащийся снег, взволнованно спрашивает прохожих: «У Вас есть машина? Вы не отвезете меня в аэропорт?» Когда они отказываются, он ошеломленно восклицает: «Но Вы же человек, должны помочь другому человеку!» — «Мне никто не может помочь, — говорит Виллибальд, обращаясь к кому-то неопределенному, — нужно взять мою душу в ладони, вот так (он представляет, как это, складывает из ладоней скорлупу) и согреть, но моя душа слишком велика, а руки слишком малы». В качестве признания в любви он тогда отправил Иоланде пустой лист: в мелкую клетку. Незадолго до свадьбы он сказал: «Мне страшно», но на слове страшно он не сдержал зевоту, так что слово утратило свой ужас.

Вороны проголодались. Они каркают всерьез. Они прохаживаются по снегу, как пальцы учеников по клавиатуре пианино. На узком трамвайном островке стоит снеговик с острой головой. Ветер раздает оплеухи. Виллибальд садится в трамвай, который останавливается лишь на мгновение, и снова едет в город; если бы ему встретился человек, который хотел бы с ним заговорить, он бы не ответил. Трамвай пуст; нет, в углу у двери сидит старая женщина с красными ногтями, с палкой и в платке. Виллибальд думает, что человек всю жизнь пытается стать узнаваемым и все же его никто не узнает. И всю жизнь он стремится защититься от одиночества и людей, потому что одиночество и люди разрушают.

Виллибальд сядет в пивной рядом со шлюхой, она будет говорить визгливым, как пила, голосом и есть кусок мяса, который будет разрывать ножом и вилкой; макияж будет покрывать овал ее лица, но лицо у нее круглое. Виллибальд, очень пьяный, будет напевать песню; возможно: «Радость, пламя неземное…» [2]