Война-спутница - Татьяна Шорохова Страница 13

В лесу две площадки (два куба): полянка и медвежья берлога.

Поющий актёр с гитарой – на авансцене.

Трэк.

Звуки боя: пушечные выстрелы; взрывы снарядов, пулемётные и автоматные очереди, вой самолетов, падающих бомб, грохот катюш, лязг гусениц танков. Звук боя стихает, остаётся дальним фоном.

На этом фоне актёр с гитарой поёт песню на слова Евгения Евтушенко «Хотят ли русские войны?» (первый куплет с припевом):

«Хотят ли русские войны?

Спросите вы у тишины

над ширью пашен и полей

и у берёз и тополей.

Спросите вы у тех солдат,

что под берёзами лежат,

и вам ответят их сыны,

хотят ли русские войны».

Песня стихает. Звуки боя ещё удаляются, но остаются.

На переднем плане между деревьями Медсестра тянет Солдата, раненого в ноги.

Солдат: Пить-пить!

Медсестра: Потерпи-потерпи, братишка. Санчасть уже недалеко.

Солдат: Сестрица, дай попить. Не могу больше!

Медсестра: Бедный! Крови много потерял. Ладно, глотни немного. Ох, и не знаю, когда выберемся к санчасти. Лесу бы уже давно пора закончится…

Солдат: Так мы что – заблудились?

Медсестра: Не пойму. Думала, наискосок через лес к санчасти ближе, а всё лес и лес…

Солдат: То-то я слышу, что бой уже где-то в стороне грохочет, и день на вечер повернул. Ты оставь меня здесь, а сама сходи дорогу разведай.

Медсестра поднимается, чтобы идти, но в это время звук боя стихает.

Трэк.

Вдали слышится шум немецкой грузовой машины, машина останавливается, раздается немецкая речь, лай овчарок. На этом фоне идёт диалог.

Медсестра: Похоже, что наших потеснили, и мы в тылу у фрицев остались. Прости меня, братик, это я виновата, с дороги сбилась.

Солдат: Да нет, сестрица. Это не ты, а война виновата. В незнакомом лесу и без войны заблудиться можно, а тут – такой бой! И ты – с раненым на руках… Дай-ка я оглянусь, подумаю, что нам теперь делать. Немцы теперь будут раненых в плен брать.

Трэк.

К предыдущему прибавить тревожную музыку (Шестакович).

Солдат приподнимается, опираясь на локоть, оглядывается.

Солдат: Смотри-ка, сестрица! В-о-н под той ёлкой земля бугром. На медвежью берлогу похоже. Сходи-ка посмотри.

Медсестра идёт к берлоге и возвращается.

Медсестра: И, правда, берлога. И пустая. И сухая.

Солдат: Ну, вот давай и заберёмся в неё пока. А как только наши немцев погонят, тогда уж, пожалуйста, дотащи меня куда следует. Думаю, что через денёк-другой будет контратака, и немцы побегут вспять.

Трэк.

Музыка Шестаковича заканчивается, но «немецкие» звуки остаются.

Вступает мелодия «Землянки» (минусовка).

Медсестра (робко): А если Медведь в берлогу вернётся?

Солдат: Где ему вернуться! Такая битва идёт! Всё зверьё разбежалось. А на крайний случай у меня винтовка имеется – застрелим зверя, если в берлогу сунется.

Медсестра затаскивает Солдата в берлогу и начинает перевязывать ему раны на ногах. Перевязав раны, обессилено засыпает.

Солдат: Поспи, милая, поспи. Пришлось тебе такого верзилу таскать! Надо, надо тебе, сестричка, отдохнуть. Да и мне нужно силы восстановить.

Засыпают Медсестра и Солдат.

Мелодия «Землянка» заканчивается. «Немецкие» звуки остаются.

Трэк.

Минус песни «Шумел сурово Брянский лес».

На освободившемся кубе появляется Медведь.

Медведь: Эй вы, звери! Кто живой, сюда собирайтесь!

С дерева спускается Белка.

Белка: Здравствуй, Медведь-батюшка! Страшно-то как!

Медведь: Не трусь, Белочка! Лучше расскажи, что на войне делается.

Белка: Я с вершины видела, что немцы на наших в атаку пошли через поле.

Медведь: А дальше что было?

Белка: А дальше наши им навстречу поднялись, в контратаку пошли. Бой завязался. Наши уже одолевать стали, а тут немецкие танки в бой вступили. (Упавшим голосом) И наши снова на свои позиции отошли.

Прибегает Лиса.

Лиса: Ой, батюшка Медведь, батюшка Медведь! Горе-то, горе у меня какое! Пока я на водопой бегала, снаряд прямо в мою нору попал, всех деток моих погубил! (Плачет).

Медведь (гладит Лису, жалея): Ох, бедная, ты бедная! Нечем мне тебя утешить! Вся Русская земля от горя стонет! Поплачь-поплачь, Лисонька. Может, полегчает.

Прибегает Ёж.

Ёж: Как страшно, как страшно, Медведь-батюшка! Совсем некуда от смерти спрятаться.

Прибегает Заяц.

Заяц: Ой, батюшка-Медведь! Что это на белом свете делается! Сердце совсем в пятки ушло!

Медведь: Да! Теперь всем страшно: и людям, и зверью, и птице. Деревьям и траве и то страшно! Но мы не можем только дрожать от страха. Надо нашим помогать.

Трэк.

Музыка стихает. Усиливается лай овчарок.

Медведь: А ну-ка, Белочка, посмотри, что там делается?

Белка лезет на дерево:

Белка: Ой, в нашу сторону фашисты с собаками бегут! Овчарок уже с поводков спустили. Видно, что бегут по следу.

Ёж (Медведю): Это они на след раненого Солдата напали и Медсестры, что в твоей берлоге спрятались.

Медведь: В моей берлоге наши воины укрылись? Ну, уж нет! Мы их фашистам не отдадим!

Обращается к Лисе.

Медведь: Лисонька, родная, беги псам наперерез. Уведи их за собой к волчьим ямам, что когда-то охотники устроили. Да сама, смотри, в яму не провались.

Лиса (убегая): Прощай, Медведь Потапыч! Прощайте, звери лесные!

Трэк.

Очень тревожная музыка.

Слышится усилившийся лай собак, их замешательство, а потом всё более удаляющийся лай овчарок, бегущих за Лисой, крики немцев, зовущих овчарок, и визг провалившихся в яму собак.