Страдания юного Зингера - Виктор Андреев Страница 13

Я был дома один. Сидел за столом у окна: делал уроки. Завтра контрольная по математике — надо было подготовиться… Но готовиться не хотелось. И я глядел больше в окно, чем в тетрадь и в учебник.

А за окном — небо! Облака! Солнце! Ветер! Свобода!

По улице шли люди — кто торопливо, кто степенно. Прошла девочка. Красивая!.. Но я не успел додумать: почему и насколько красивая? — зазвонил телефон.

Она!.. Счастливый я человек!

— Алло!

— Алло. Это ты, Толя? — Взрослый мужской голос.

— Да, — ответил я разочарованно.

— Здравствуй. Это с тобой дядя Леша говорит.

— Здравствуйте. Я вас узнал…

Наступило короткое молчание. Потом дядя Леша неопределенно и нерешительно спросил:

— А папы-мамы нет?

— Нет. Они еще на работе.

— Толя, а можно я к вам зайду сейчас? Я здесь неподалеку… Посижу, подожду родителей… Не помешаю?

— Да нет, что вы! Какой разговор?! Заходите.

Этой математикой проклятущей все равно заниматься не хотелось. Не о школе я думал.

Минут через пятнадцать дядя Леша (младший брат отца) пришел. Принес вафельный торт. Но был он какой-то встрепанный, озабоченный, растерянный… или потерянный, что ли… Походил по комнате, заглянул в мою тетрадь:

— Уроки учишь?

— Угу. Математика. Завтра контрольная. А в голове у меня — полнейшая каша. Я с математикой что-то всегда в контрах…

— Хочешь помогу? Если смогу, конечно… — Подержал в руках учебник. Полистал его. Вздохнул. Покачал головой. — Хм-м… Однако и задачки вам задают! В восьмом-то классе! — Положил учебник на стол. — Извини сердечно, помочь не смогу. Не осилить мне твоей высшей математики… Пользы от меня, как от козла молока. Увы.

Потерянно и виновато снова стал вышагивать по комнате. Я чувствовал его присутствие спиной; и до его прихода не мог никак сосредоточиться, а тут… Повернулся к дяде Леше вполоборота. Он стоял у книжного шкафа. Вытаскивал то одну книгу, то другую, быстро пролистывал, закрывал, ставил на место. Всё не мог выбрать. Что-то бормотал себе под нос, почти неслышно. Я, во всяком случае, и не старался разобрать, чего он там шепчет и зачем. Наконец взял «Другое небо» Кортасара. Рассказы. Я еще не читал: отец только что купил. Красная такая, тонкая… может быть, дядя Леша и выбрал потому, что тонкая?

— Не буду тебе мешать, Толя. Пойду почитаю на кухне. Чайник поставлю. Чай ведь пить будем, верно? — спросил почти утвердительно. — Или кофе? Кофе у вас есть?

— Есть. На полке над столом. Там и пачки с чаем. Найдете сами? — Я тоже спросил почти утвердительно.

— Я покурю на кухне. Можно?

— Можно, — милостиво разрешил я. — Отец как раз на кухне и курит. Там и пепельница должна на столе стоять. Да вы же сами знаете. Чего это я вам объясняю?!

— А ты не куришь? — спросил дядя Леша. Спросил, по-моему, машинально, без какого-либо подвоха и задней мысли. Не похоже было, что собирался читать мне лекцию о вреде табака.

— Нет, — почти честно ответил я. Спохватился, что не выказал гостеприимства. — А вы, наверное, есть хотите? Там, на плите, на сковородке — котлеты с картошкой жареной. Вы разогрейте себе, не стесняйтесь. И в холодильнике…

— Нет, спасибо, Толя. Есть я не хочу… Я так посижу. Покурю, почитаю. Родителей подожду, ладно? — снова спросил он. Но спрашивал он так, словно обращался совсем не ко мне.

— Может, отцу на работу позвонить?

— Зачем?

— Ну, мол, вот вы пришли…

— Нет, нет, не беспокойся. И отца беспокоить не надо… Ну, не буду тебе мешать. Готовься… А я, когда чайник закипит, — позову…

Дядя Леша вышел.

Он — на кухне. Я — в комнате.

Сидел за столом и упорно смотрел в окно. Тяжелая низкая туча закрыла солнце. Надолго. Люди по улице шли какие-то скучные. И девушек красивых видно не было.

Два раза пили мы с ним чай. Вернее, я — чай, он — кофе. В первый раз он позвал меня; во второй раз я сам пришел к нему. И застал его врасплох: сидящим неподвижно, головой в ладони. Словно бы спал. Накурено было преизрядно. Пили чай и кофе — почти молча. Дядя Леша думал о чем-то… о своем… А я думал о том, что за контрольную завтра схвачу пару. Это уж как пить дать… Съел полторта, принесенного дядькой. Он ни к какой еде даже не притронулся.

А еще я заметил: он как книгу открыл на странице 78 — так больше и не перелистывал. Не читал. Книга неинтересная? Взял бы другую… А ведь Петька, мой друг и одноклассник, расхваливал мне Кортасара, восторгался: такой необычный писатель! Из Аргентины, кажется. Эта самая Аргентина-то — на другом конце света. В Америке. В Латинской. Столица — Буэнос-Айрес, это я знаю. Сомбреро, серенады, револьверы, пампасы. Жизнь там, наверное, не такая, как у нас… Правда, я однажды фильм видел с певицей… с этой… как ее… с Лолитой Торрес. Совершенно дурацкий. Может, и книга Кортасара такая же?

Мне было как-то грустно. И почему-то обидно за дядю Лешу. Обычно он веселый. Всякие байки интересные рассказывает. Но разговорить дядьку я в этот раз так и не рискнул…

Часа через два дядя Леша заглянул в комнату.

— Спасибо тебе, Толя. Я, пожалуй, пойду.

— А как же… — начал я.

Он посмотрел на меня с какой-то виноватой полуулыбкой.

— Понимаешь, некогда мне уже… Дела… Да, брат, такие вот дела… Ты передай отцу с матерью привет от меня. Скажи: мол, жив-здоров. И извинялся, мол, что не смог дождаться. Но: дела, дела… И — спасибо тебе. Искренне говорю.

Ушел, тихо закрыв за собой дверь.

А у меня в голове так и засело «спасибо тебе». За что мне спасибо?