Здравствуй, оружие! Презумпция здравого смысла - Александр Никонов Страница 13

Я так скажу: излишнее внимание к человеческой ментальности и национальной «самоидентификации» – характерная черта эпохи политкорректности. Прогрессистский XIX век, в котором люди свободно носили оружие, таких комплексов не знал. И предыдущие века не знали тоже. Там всегда смело называли дикарей дикарями, варваров – варварами. А сейчас норовят туземство обозвать «иной культурой», а кретинизм – альтернативной одаренностью.

Помню, в редакции журнала «Огонек», где я строго, но справедливо руководил отделом, работала одна девочка по имени Майя. Майя хорошо писала, а на то, что она была патриотка, любительница этнических приблуд и национал-большевичка в одном флаконе, всем в редакции было плевать с высокой колокольни – у каждого свои тараканы в голове. Но иногда я этих тараканов дразнил. Дразнить тараканов – одно из самых любимых моих занятий!.. Заведешь, бывало, как бы невзначай базар про отсталые народы да и назовешь их мимоходом дикарями. Майя тут же взвивается!

– Почему ты называешь их дикарями?

– Потому что они дикие очень.

– Никакие они не дикие! У них просто культура другая, не такая, как у нас.

– Майя! Дикость и цивилизованность определяются уровнем технологии. А эти туземцы до сих пор в каменном веке живут.

– А им просто не нужны наши транзисторы! – горячится Майя. – Смысл жизни вовсе не в технике. Может быть, они счастливы, близки к природе.

Ну что с нее взять, с бедной? Гуманитарий…

Беда, однако, в том, что этой вот «гуманитарностью» поражена ныне львиная доля западной интеллигенции. Вот вам пара примерчиков. Знаете, какие жалобы порой предъявляют британские туристы своим туроператорам? Один жалуется, мол, его не предупредили, что в Индии обитают слоны, и потому он испытал чувство шока, увидев у рецепции отеля слона. Другой жалуется на то, что в Испании оказалось слишком много испанцев. Третий – на слишком белый песок на пляже. Четвертый – на то, что в море было чересчур много рыбок. Пятый – на то, что турагентство не предупредило его о необходимости взять плавки в аква-парк. Шестой – на несправедливость. В чем же эта несправедливость состоит? А в том, что британским туристам лететь с Ямайки домой в три раза дольше, чем американцам. Неравенство!

Любопытную мысль высказал мне однажды экономист Михаил Делягин:

– За последние четверть века произошла великая информационная революция – был изобретен компьютер. А что делает компьютер? Он берет на себя функции логического мышления… Когда-то нас всех учили в школе умножать и делить в столбик. Учили решать системы линейных уравнений. Сейчас есть калькулятор, и не нужно знать, как это работает «изнутри», машинка сделает все сама, нужно только нажать правильные кнопки. То же самое вскоре получится и с логикой, которая в течение ближайших десяти лет уйдет в компьютер. И способность к логическому мышлению станет неважной. Ну, есть уникумы, которые могут в уме перемножить 375 на 78, но кому это нужно в эпоху калькуляторов? И кому понадобится думать и сопоставлять факты в эпоху тотальной компьютеризации?.. Это приведет к тому, что соревнование людей друг с другом будет идти не по формально-логическим, а по творческим критериям.

Вокруг будут сплошные творческие личности – пальцы веером. А творческие люди – это шизоиды. Ничего плохого в этом нет, это просто название типа личности. Проблема в другом – не существует систем управления коллективами шизоидов…

Он прав: мир гуманитариев ужасен. Но вот на компьютеры я бы не грешил. Потому что одебиливание началось на добрую сотню лет раньше, чем появился первый компьютер.

Я неоднократно в разных книгах и с многочисленными красочными примерами писал и о массовом оглуплении, охватившем современную цивилизацию, и о ее постепенной варваризации. Мир, в котором дикость считается равной цивилизованности, а глупость – альтернативной формой ума… Мир, в котором лучших равняют по худшим, а изучение в университете африканского искусства приравнивается к изучению физики… Мир, где каждый дурак может на референдуме голосовать по вопросам, в коих ни черта не понимает… такой мир обречен.

И разоружение граждан, и политкорректность, и социализм, и фашизм, и упомянутая выше «гуманитаризация» мира, его «обабливание» – лишь ветки, растущие от одного корня, имя коему… ах, да назовите этот сорняк как хотите! Дело ведь не в названии, а в том, чтобы его выполоть, пока он не забил собой тысячи лет селекционной работы.

Вот и давайте немножко займемся прополкой и ботаникой. Наша задача в данной главке – проследить, на каком этапе мир сломался, когда слова «дикарь» и «негр» стали непроизносимыми, интеллектуальные элиты инфантилизировались и феминизировались, а оружие стало считаться не фактором, сдерживающим насилие, а фактором, его провоцирующим. Где и почему проклюнулось зерно сорнячье?..

А случилось это пару сотен лет назад. Просто время было такое. Переломное время. Мировая скорлупа трещала, и из тихого яйца привычного сельского быта лезло на свет нечто огромное, черное, лязгающее и клюворылое. Это, пугая народы, разворачивался молох промышленной революции. А с ним вместе выползли змеи групповых идеологий – фашизма, коммунизма, феминизма.

Технический прогресс приводит к облагораживанию нравов, их гуманизации. А избыточная доброта не всегда полезна. Точнее говоря, вредна, поскольку приводит к полной своей противоположности. Благими намерениями, как известно… Разбор полетов я начну, как всегда, издалека – от феминизма. И постепенно мы подрулим от «измов» к оружию. Мои постоянные читатели уже привыкли, что я всегда захожу издалека, бью с большим размахом – так сильнее удар.

Вам непонятно, какая связь между оружием и феминизмом? Феминизмом и фашизмом? Я сейчас все объясню. Мало не покажется…

Феминизм – это фашизм без яиц.

Те, кто читал мою книгу «Конец феминизма», знают, что самые отвратительные, самые эгалитарные «измы» в мире – социализм и феминизм – разрабатывались одними и теми же людьми. Напомню. Термин «феминизм» изобрел английский социалист Роберт Оуэн. Отличились на ниве феминизма также Томмазо Кампанелла, Томас Мор, Сен-Симон, Франсуа Фурье, Жан Жак Руссо, Фридрих Энгельс и прочие социалисты-утописты.

Последний из перечисленных высказал идею о том, что в далекие дикие времена не только богатые поработили бедных, но и мужчины поработили женщин. И пока пролетариат, как самый передовой класс, своим железным кулаком не освободит всех угнетенных планеты, никакого безмерного счастья и передового общества у нас не получится.