Сонные глазки и пижама в лягушечку - Том Роббинс Страница 13

– «Сире», «Филип Моррис», «Мерик», «Дженерал электрик», «Американ экспресс», «Кока-Кола», «Интернэшнл пейпер», «Эй-ти-энд-ти»…

Вы сидите на кровати – глаза закрыты, дыхание поверхностно, маленькие грудки поднимаются и опадают в ритме уходящего сна – и наизусть декламируете список промышленных предприятий Доу-Джонса, как делали это каждое утро, начиная со второго курса.

– …«Алкоа», «Дюпон», «Макдоналдс», «Экссон», «Дженерал моторе», «Тексако», «Вулворт», «Боинг», «Гудиер»…

Рабочий день брокеров Западного побережья начинается рано, чтобы не отставать от Уолл-стрит. В университете вы приучили себя вставать в пять тридцать, хотя первая лекция начиналась только в девять. Изо дня в день, без исключений: проснуться, спустить на пол босые ножки, прочитать мантру.

– …«Юнион карбид», «Юнайтед технолоджиз», «Шеврон», «Три-Эм Истман Кодак», «Вестингхаус», «Уолт Дисней», «Проктор энд Гембл»…

Главное – сразу проявить силу воли. В первое же утро, после того как вы лишились девственности, началась заунывная песнь: «Сире», «Филип Моррис», «Мерик», «Дженерал электрик»… А юный счастливец, местная звезда регби (вы предпочли бы звезду гольфа, но что теперь поделаешь?), лежал в крайнем замешательстве и пытался понять, кого он дефлорировал – святую или дурочку? По молодости лет ему казалось, что есть какая-то разница. Дойдя до «Экссона», вы почувствовали, как по внутренней поверхности бедра сбегает теплая струйка, – и на мгновение тоже пришли в замешательство.

Было время, когда декламирование списка выражало трепетную страсть. За чеканным изгибом длинных ресниц проносились пылающие образы: золотые трубы вставали выше гор, салютуя небу столбами священного дыма; шины вращались, как молитвенные жернова; кассовые аппараты звенели церковными колоколами; во мраке сейфов таинственно мерцали слитки драгоценных металлов; целлюлозные заводы курили фимиам, заставлявший трепетать ваши праведные ноздри, – и душа погружалась в то абсолютное буддистское спокойствие, которое может поддержать лишь открытый на внушительную сумму кредит. Сегодня Доу-Джонс превратился в источник чистого зеленого ужаса, однако вы, подобно бабушке Мати, хлопочущей вокруг своих розовых бутончиков, продолжаете механически цитировать золотой пантеон:

– «Катерпиллер», «Джей-Пи Морган», «Вифлеем» (в чьих чугунных яслях рождается божественная прибыль), «Ай… би…».

Старую добрую Ай-би-эм вы приберегаете напоследок – во-первых, за благородное упорство, с каким она уже столько лет цепляется за верхушку священной финансовой пирамиды, а во-вторых, за вибрирующую энергию последнего слога, от которой трепещет диафрагма, освежается сознание и окончательно исчезают остатки сна.

– Эммммммм… – Последние раскаты мантры вылетают из груди и сливаются с эфиром, и ваши глаза распахиваются навстречу новому дню. Но ненадолго.

Солнце всходит робко, как уличный воришка; крадется между домами, боясь высунуть нос – в небе ни тучки, спрятаться некуда. Солнцу можно посочувствовать: сегодня не просто праздник, а утро после самого черного дня вашей жизни. Осознав это, вы немедленно ныряете обратно в кровать, под одеяло. Просто полежать и подрожать минутку… Но вот приятный сюрприз: не успевает солнце, преодолев робость, перелезть через бруствер горизонта, а вы уже спите как сурок.