Подросток Савенко - Эдуард Лимонов Страница 13

— Говорят, что он спит со своей матерью, — хладнокровно замечает Тамара. — Я слышала, что именно за это его побил младший брат.

Свернув с Салтовского шоссе, они идут теперь по Поперечной улице. Фантазия у строителей Салтовского поселка была, очевидно, не очень обширной, потому улица, на которой живут Эди и Томка, называется Первой Поперечной, а есть еще Вторая, Третья и Четвертая. Полуподвальная столовая на Первой Поперечной сегодня, оказывается, работает, оттуда доносятся звуки музыки и шум пивных кружек. Эди-бэби бросает на столовую равнодушный взгляд, но потом вдруг думает: а что, если?..

Тамаркин дом совсем недалеко, Томка останавливается. Пришли.

— Где гуляешь Октябрьские? — спрашивает Эди-бэби Томку.

— А что, — улыбается Томка, — хочешь меня пригласить? Разве Светка тебя уже бросила?

— Чего это она должна меня бросить? — раздраженно спрашивает Эди-бэби. — Глупо, Тамара.

— Ну извини, — говорит Томка. — Значит, не бросила.

Из дома, из окна второго этажа, высовывается голова Томкиной матери.

— Томочка, деточка! Мы тебя ждем! — кричит она. — Здравствуйте, ребята!

Ася машет Томкиной матери рукой. Эди-бэби — нет.

— Мне пора, — говорит Тамара и протягивает Эди-бэби руку в варежке. — Спасибо вам, мужественный мужчина, за спасение моей чести. Желаю вам приятных праздников! Пока, Лизок, — говорит она Асе. — Я завтра зайду.

— Кривляка! — со злостью бросает Эди-бэби, глядя вслед Томке.

— Она хорошая девочка и неплохо к тебе относится, — замечает Ася, — но ты для нее мальчишка, разве ты не понимаешь?

— Она всего на год старше меня, — упрямится Эди-бэби.

— Женщина всегда старше мужчины, — спокойно парирует умная Ася. — Тамаре нравятся студенты. Парню, с которым она встречается сейчас, — 23 года.

«Ася говорит «встречается» вместо «ходит», — думает Эди-бэби. — Зачем их семью поселили на Салтовке, они сюда не принадлежат». А вслух он говорит:

— Тогда ей нужно «встречаться» со Славкой Цыганом, ему — 24 года.

— А что, — усмехается Ася, — он не так плох. В глазах у него есть что-то такое… — Ася задумывается, — …пошлое, что-то, что нравится женщинам. Тоска по женщине.

— Ох-ох, — Эди-бэби фыркает. — Этот-то носатый алкоголик, руки как на шарнирах… А во мне, значит, нет ничего, что нравится женщинам? — продолжает он полувопросительно, искоса поглядывая на Асю. — Учительница эстетики Елена Сергеевна, между прочим, даже привела мое лицо как пример самого привлекательного мужского лица в классе…

Ася смеется…

— Мужского лица… — повторяет она, — мужского лица…

Эди-бэби обижается.

— Ты чего, — говорит он насупившись, — чего смеешься? — С Асей они большие приятели, никому другому он бы случая с учительницей эстетики не рассказал бы, чего она смеется?

— Извини, Эди, — говорит Ася, уже не смеясь, а серьезно. — Ты будешь чудесным мужчиной, я уверена, но сейчас ты еще мальчик. Ты будешь, — говорит она, — потерпи, будешь лет через десять… или даже пятнадцать, — говорит она неуверенно.

— В тридцать лет! — восклицает Эди-бэби с ужасом. — Но я буду уже старик!

— Но сейчас ты выглядишь на двенадцать лет, — смеется Ася.

Чтобы проводить Асю, Эди-бэби прошел мимо своего дома. Теперь они стоят у Асиного подъезда.

— Хочешь зайти? — спрашивает Ася.

— Но твои же родичи, наверное, все дома, — колеблется Эди-бэби. Язык Эди-бэби почти свободен от украинизмов, благодаря чисто говорящим по-русски отцу и матери, но иногда «родичи» все же проскальзывают.

— Ты же знаешь, какие они. Проходи прямо в мою комнату, туда никто не войдет.

— Хорошо, — соглашается Эди-бэби, и они входят в подъезд.