Ласточки - Лия Флеминг Страница 13

– Берил.

– Нет, я хотела сказать, фамилия. «Берил», а дальше? Я Мадлен Анжела Белфилд, но можешь называть меня Мадди.

– Глория Берил Конли.

– Где ты живешь?

– Не знаю…

– Но у тебя должен быть адрес. Город… улица…

– Элайджа-стрит, рядом с перекрестком. Больше ничего не знаю, – пожала плечами Глория.

Безнадежно. Глупышка вообще ничего не знает. Может, она полоумная, вроде Эдди, кузена Айви, который ходил в спецшколу.

– В общем, Глория, поезд останавливается в Лидсе. Я попрошу охранника найти твоего учителя, – предложила она, чувствуя себя очень взрослой.

– Какой учитель? Я не хожу в школу, – возразила Глория.

– Но ты должна ходить школу. Все ходят, – парировала Мадди.

– А я не хожу. Мама не верит в… то есть я присматриваю за Сидом вместо нее! – гордо объявила Глория.

– Как зовут твою маму? – спросила Мадди, ужаснувшись такому положению вещей.

– Мардж.

– А твой папа?

– Никакого папы нет!

Глория пронзила ее зеленым лучом острого взгляда.

– Ты задаешь слишком много вопросов. А сама-то куда едешь?

Мадди подробно рассказала свою историю. Сид клевал носом, но Глория ловила каждое слово своей спутницы. Тут поезд начал замедлять ход, по вагону пронесся шепот:

– Следующая станция – Лидс.

Солдат помог стащить с вещевой полки маленький коричневый саквояж Мадди. Она разбудила спавшего мальчика и сжала руку Глории.

– Тебе лучше пойти со мной. Тетя Прунелла наверняка знает, что делать.

Глория пожала плечами и показала на коричневый, перевязанный бечевкой сверток и свою газовую маску.

– Давай, Сид, пора идти. Она знает, куда.

Мадди подождала у двери вагона, пока ее не открыли. Сначала вышла сама, а потом поставила на перрон Сида, за ним – Глорию. На перроне было полно солдат и целые толпы детей, которые сновали туда-сюда. Она старалась протолкнуться вперед, сжимая руку Сида. Глория цеплялась за ее рукав. Как она найдет миссис Белфилд в такой толчее?

* * *

Грегори Берн оглядел выстроившихся в ряд детей и чиновника службы надзора за совершеннолетними, ожидавшего в вестибюле вокзала, чтобы передать их из рук в руки, как посылки. Похоже, ситуация не из легких. Этот парень из службы надзора знал все трюки и фокусы и следил за ним, как ястреб: недаром заставил выступить вперед. Не зря в последнем приюте у Грега было прозвище «Гудини» [10]: специалист по побегам.

Любое открытое окно, подходящая водосточная труба, и он уже исчез. Жил на улице, воровал еду с рыночных прилавков, настоящий Ловкий Плут [11]! Но последний его побег не удался, и теперь, после совершенной глупости, он не был так опрометчив.

Если бы только начальница не была такой глупой коровой, вечно издевавшейся над грязными штанишками маленького Альфи!

– Что это за вонючка? – брезгливо спрашивала она, чтобы опозорить его перед всей шайкой.

– Он ничего не может с этим поделать, мисс, – пришел Грег на помощь Альфи. – Может, если вы перестанете постоянно к нему придираться…

Грег шагнул к старой грымзе. Он рос так быстро, что был выше ее на целую голову.

– Будешь говорить, когда к тебе обратятся, Берн! Еще одна дерзость – и вылетишь отсюда! В скольких приютах ты уже побывал? Неудивительно, что мать тебя туда сдала чуть ли не сразу после родов, как только увидела такое чудовище! Невелика радость, ничего не скажешь!

Она презрительно оглядела Грега, но тот был крепким орешком. Его словами не запугать!

– Заткнись, старая ведьма! По крайней мере, когда я смотрюсь в зеркало, оттуда на меня не глядит мерзкий ком грязи! – заорал он. Остальные в ужасе жались по углам. Теперь его дела плохи, но Грегу было наплевать! Его уже давно ничего не интересовало, кроме машин и мотоциклов.

Она оскорбила его мать, умершую в родах. Как смеет старая грымза говорить ему гадости?! Он, конечно, привык выносить и не такое и давно закалился на игровых площадках. Но больше он не потерпит порок, ни словесных, ни настоящих!

– Иди в свою комнату, Берн. Я не стану слушать оскорбления от всякой швали с мозгом блохи и мышцами быка. Меня тошнит от подонков, которых сюда присылают. Ты никому не нужен – прочь с глаз моих!

– Не волнуйтесь! Я не останусь на этой жалкой помойке! – бросил он. Ничто не удержит его там, где он не нужен.

Поэтому Грег немедленно выскочил из окна и со всех ног помчался в поля, к остальным парням. Их весь день до темноты держали под открытым небом, чтобы они не мусорили в доме, этой жалкой дыре, что ничем не хуже тех приютов, из которых его то и дело выгоняли.

Грег увел всю шайку с обычной тропы, ведущей к берегу реки, и вместо этого направился к вокзалу.

– Туда нельзя, – встревоженно прошептал малыш Альфи, глядя на него снизу вверх. – Что ты задумал?

– Ухожу. Осточертела мне старая корова, – прошипел Грег, решительно взмахнув рукой. Его перочинный ножик лежал в кармане вместе с карманными деньгами, выдаваемыми по субботам.

– Но у тебя нет денег! – крикнул Альфи.

– На что мне деньги? Я уже сбегал раньше и без них, – отмахнулся Грег, пробираясь к пешеходному мосту. Остальным пришлось бежать за ним, чтобы не отстать. Железный мост соединял два луга над железнодорожной линией, бегущей с юга на север. Им было строго-настрого приказано и близко не подходить к путям.

Дети благоговейно смотрели, как Грег готовится к побегу.

– Неужели прыгнешь на ходу? – прохрипел Альфи. – Но в этом месте они ускоряют ход.

– Черта с два! Не посмеет он, – съязвил Арни, который и сам был не прочь поиздеваться над слабыми.

– Увидим! Я жду угольной платформы или товарняка: на такие попасть легче легкого. А ты смотри и учись! Недаром я столько лет тренировался! – хвастался Грег. Хотя это было враньем. Он только подумывал о том, чтобы прыгнуть на ходу.

– Гудини снова взялся за дело!

Его почитатели столпились вокруг.

– Куда ты поедешь? – спросил какой-то малыш.

– Не знаю… пойду в армию и увижу настоящий дом или спрячусь в трюме военного корабля, – ответил Грег, садясь на перила и свесив ноги вниз. Здесь их никто не видел, тем более что они отошли на полмили от хостела. – Кто-нибудь хочет со мной? – рассмеялся он, зная, что никто не отважится на подобное. – Один прыжок на платформу, и к вечеру мы будем уже далеко отсюда.