Шанхай. Любовь подонка - Вадим Чекунов Страница 13
Шанхай. Любовь подонка - Вадим Чекунов читать онлайн бесплатно
Джейн снова улыбнулась:
– Это очень странно для китайцев. Думаю, ни у кого такого имени сейчас нет. Ты откуда?
Миновали забитую машинами площадь у ворот. Вошли в кампус. Над центральной аллеей плескались на ветру красные ленты транспарантов. Шумели листья платанов. На парковке для велосипедов царил беспорядок – ветер повалил целый ряд, педали и рули беспомощно торчали вверх.
Под мой рассказ о России, Москве, холодах-морозах и президенте-спортсмене мы дошагали до корпусов общежитий.
На ногах Джейн были летние босоножки, открывавшие красивый подъем стопы и маленькие пальцы с темным лаком на ногтях. Шла она непринужденно и легко. Тонкая, стройная, прямая, несмотря на дувший нам в лицо ветер. Волосы развевались за ее спиной.
Невольно залюбовался походкой Джейн. Не южная развалочка, не кавалерийская раскоряка, не ленивое шарканье, чем так славятся местные девушки. Глядя на нее, я вспомнил москвичек, длинноногих, красивых, но холодных или язвительно-настороженных… Вспомнил питерских девушек, их стремительный бег по ветреному проспекту, в одиночку или вдвоем, держась за руки; корпус наклонен вперед, одна рука непременно у горла или на груди, придерживает воротник пальто, губы подрагивают в замерзшей улыбке… Вспомнил американок мидл-веста, в шортах и безразмерных футболках, с непременным рюкзаком за спиной, болыпегрудых и толстозадых; их уверенный топот по улицам студгородка…
«Вся такая воздушная, к поцелуям зовущая…» – вновь чуть не пробормотал я, оценив всю силу таланта классиков.
Джейн оказалась студенткой первого курса факультета английского языка.
– Вот тут я живу! – махнула она рукой в сторону неказистой шестиэтажки, где каждый второй балкон был увешан женским бельем.
– А я – там!
Показал вперед, на гнущиеся под ветром кипарисы.
– Дом для иностранцев-преподавателей. Близко, в общем.
Джейн порылась в сумочке. Достала мобильник. Под тонкой «моторолой» на черном ремешке болтался игрушечный мишка размером с ее ладонь.
– Как его зовут? – спросил я.
Джейн задумалась.
– Мм… Его зовут… Пусть будет… Пусть его зовут – Путин.
– Не похож.
– Как и ты на Мао.
– Тоже верно.
– Какой у тебя номер?
Я сказал. Джейн записала. Нажала клавишу вызова. В моей «нокие» заревел хор немецких солдат.
– Русская народная песня, – зачем-то соврал я.
Джейн кивнула:
– Моя бабушка учила твой язык в школе. Она знает одну вашу песню. «Московский вечер». В детстве я тоже пела ее, но по-китайски.
– Можешь спеть?
– Не сейчас… – засмеялась.
Я внес определившийся номер в «добавка контактировать списком».
– Какое у тебя настоящее имя, китайское?
Джейн почему-то смутилась.
– Самое обычное. Меня по-китайски зовут Ли Мэй.
– А ты думаешь, имя Джейн особенное? По-моему, Ли Мэй звучит намного красивее.
– У нас у всех на курсе английские имена. Так принято, когда учишь язык.
– Знаю. У моих студентов – русские имена. Но мне нравится твое китайское имя. Что значит «мэй»? «Прекрасная», «красивая»?
Джейн опять засмеялась:
– Нет, всего лишь «цветок сливы».
– Цветок сливы – красивый, – убежденно сказал я. – Очень красивый. Как ты.
Джейн наклонилась над сумкой, спрятав глаза под челкой, и принялась суетливо запихивать телефон внутрь. Медведь Путин запутался вокруг ремешка, и никак не хотел пролезать.
– Мне действительно пора… – чуть слышно сказала Джейн-Ли Мэй.
Посмотрела куда-то в сторону.
Я стоял перед ней, мысленно проклиная некстати подавшего голос внутреннего Собакевича. С комплиментами у меня всегда были проблемы…
– Только, пожалуйста, не говори «было приятно с тобой познакомиться!» – почти взмолился я. – Не знаю, почему, но звучит как «иди ты к черту!»
Ли Мэй посмотрела удивленно.
– Конечно, нет. А что тогда тебе сказать?
– Ну… Скажи – «увидимся!»
– Увидимся! – легко кивнула Ли Мэй. – Бай-бай!
Забежала на крыльцо общежития. Скрылась за темным стеклом.
Дверь сверкнула солнечным бликом. Я остался один.
Вокруг сновало множество людей. Кто-то входил, кто-то выходил из общаги. Целые группы студентов тянулись к огромному зданию столовой. Близилось время ужина. С тягостным отчаянием я осознал себя вдруг совершенно одиноким, чужим. Осознал настолько остро, что захотелось немедленно выпить. Напиться в зюзю. Из горла, до пьяных сопель и приступа жалости к самому себе.
Потряс головой. Отогнал заползающий в душу соблазн. Огляделся. Пусть я – просто гость, не понимающий языка, не знающий обычаев. Не умеющий общаться с другими людьми. Амбал-невротик, накрепко застрявший в прошедшем времени, пасующий перед будущим и невидящий настоящего.
Пусть.
Но я хочу попробовать жить по-другому!
Жаль, никто не поможет…
Я задрал голову. Ветер, наконец, расправился с так и не вызревшей тучей, расшвырял ее лохмотья по небосклону. Вечернее солнце заливало кампус мягким закатным светом.
«Nokia» в моей руке коротко пиликнула. Я взглянул на экран.
«От: Ли Мэй».
Сердце – второй раз за сегодня – гулко екнуло.
От волнения не сразу смог разобрать коротенькое сообщение. Прочитал его и шепотом повторил: «Ты забавный!»
Едва сдержался, чтобы не крутануться на месте, не подпрыгнуть на глазах у всего общежития с несуразным криком: «Йессс!».
Медленно выдохнул воздух и негромко сказал: «Да!».
Подставив ветру лицо, я шел домой широким, упругим шагом, всем телом ощущая новизну жизни. В движениях ног и рук, даже в поворотах головы – чувствовал другую, новую энергию, мощную, волнующую и безмерно-радостную.
Я остановился на мостике через ручей. Над городом по-прежнему властвовал ветер. Мне показалось, что я и есть этот ветер.
Я мысленно взлетал над кварталами и видел, как выгибаются парусами развешенные простыни и одеяла, как покачиваются при входе в ресторан красные пузатые фонарики, как распахиваются узкие рамы окон – в похожих на большие казармы домах, и сыплются вниз, звеня, осколки стекол; гнал рябь по мусорным волнам коричневой Хуанпу; взметал ввысь угольную пыль, подхваченную с ползущих по реке длинных барж, и сорванные бейсболки стареньких японцев, семенящих за гидом с желтым флажком в руках; выгибал спицы и вырывал из рук принаряженных барышень цветастые зонтики; слушал, как звонко хлопают рукава и брючины туристов, облепивших борт теплохода, как гудят пролеты телебашни и потрескивают под напором воздуха стекла высоченного Цзиньмао; пролетал над длинным бетонным серпом набережной, мимо памятника круглолицему толстяку-коротышке – первому мэру города; кружил над гранитными стелами памятника героям страны; проносился над российским консульством с трепещущим триколором на куполообразной крыше; врывался в уютный Сад радости; шумя листвой, облетал воздушную крышу чайной посреди маленького озера и огибал «драконьи стены»; вклинивался в теснины Старого города; разгонял бензиновый чад и несся, несся над торговыми улицами, парками, стадионами, трущобами и новостройками – вперед и дальше…
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments