Кукла - Дафна дю Морье Страница 13

— Я впервые встретилась с Томми в прошлом семестре, — тихо начала она. — Мы отдыхали с подругой и наняли лодку. Должно быть, он все рассказал. Я тогда служила компаньонкой у миссис Грей. Она живет в Оксфорде и уезжает за границу, как только в университете начинаются каникулы.

Томми с приятелем познакомились с нами, когда мы вместе укрывались под деревом от ливня. Мы подружились и весело проводили время вместе. Пили чай.

Потом договорились о новой встрече и стали видеться с Томми, как только удавалось улучить свободную минутку. Вскоре он признался мне в любви. Не следовало его слушать, но я не справилась с собой, и когда он первый раз меня поцеловал, поняла, что люблю его больше всех на свете. Мы строили планы, как замечательно проведем каникулы. И я решила… не поняла… вообразила, что он собирается на мне жениться.

С каждым днем я любила все сильнее, а потом в тот злосчастный вечер на реке… Томми стал меня целовать, и я позабыла обо всем. Думаю, он вам рассказывал. Мне так стыдно. Не понимаю, как это произошло…

Викарий прикрыл рот рукой, скрывая улыбку. Жалкое оправдание. Подумать только, не знает, как все случилось! Разумеется, не знает, иначе не сидела бы сейчас в кабинете.

— Да, — вздохнул священник, закрывая глаза. — И что дальше?

— Через пару дней Томми уехал на каникулы, миссис Грей отправилась за границу, а я осталась с друзьями. Писала ему чуть ли не каждый день, но ответа так и не получила. Не могла понять причину молчания. Ведь не сомневалась, что Томми хочет на мне жениться. Чувствовала себя такой одинокой и несчастной. И тут друзья стали замечать, что я очень бледная.

А от Томми не было вестей, хотя я знала, что он в Лондоне. Слышала, что появляется на танцевальных вечерах. И вот однажды я потеряла сознание. К счастью, рядом никого не оказалось, но я перепугалась, тайно поехала в Лондон и сходила к врачу.

Доктор объяснил, в чем дело. Понимаю, это выглядит безнравственно, но мне хочется родить ребенка. Ведь теперь Томми на мне женится. Я написала ему и переехала к сестре в Сент-Джонс-Вуд. А когда встретилась с Томми, он сказал, что о браке не может быть и речи.

Я и сейчас ничего не могу понять. Уму непостижимо. Пожалуйста, мистер Холлоуэй, расскажите, что он вам говорил сегодня утром. Вы же видите, я его люблю и не могу без него жить… особенно сейчас.

Викарий видел, что глаза у девушки на мокром месте и она вот-вот разрыдается от безысходности.

— Ну же, милая, не терзайте себя, а лучше попытайтесь найти утешение. Прошу выслушать меня, не перебивая. Попробую объяснить сложившееся положение. Я намерен вам помочь и, как никто другой, понимаю, что вам пришлось пережить. Но и вы, в свою очередь, должны проявить благоразумие и смириться с тем, что Господь пустил нас в этот мир не только для радостей, но и для скорби. И за греховное счастье приходится расплачиваться слезами и страданием. Что посеешь, то и пожнешь. И сейчас вы расплачиваетесь за ту ночь в лодке и за то, что ей предшествовало.

Приходила ли вам в голову мысль, что ваша главная вина заключается в легкомысленном проявлении благосклонности к совершенно незнакомому молодому человеку?

— Никогда об этом не думала, — пролепетала девушка, заикаясь.

— Разумеется, не думали. И теперь пришел час держать ответ за беспечность. Возможно, вы и сами не понимаете, но если эту историю предать гласности, люди скажут, что вы преследовали лорда Крэнли, имея виды на его богатство, титул и многое другое, с ними связанное.

— Неправда! Ничего подобного! — задыхаясь, прошептала Мэри.

— Вполне возможно. Но любой другой человек, кроме меня, — к примеру, семья молодого человека, — подумает именно так. В вас даже могут заподозрить девицу легкого поведения, которая хочет спасти себя от участи проститутки и утверждает, будто благородный пылкий юноша — отец ее ребенка, хотя на самом деле он таковым вовсе не является.

— Нет, нет! Как вы можете?

— Я лишь озвучиваю, что скажут люди, а они, боюсь, очень суровые критики и судьи. Хочу, чтобы вы осознали положение, в котором окажетесь, если станете добиваться справедливости от семьи вашего любовника. Кроме того, следует помнить, что лорд Крэнли вскоре унаследует титул графа Хавершема и станет одним из самых видных людей в обществе. У него появится множество ответственных обязанностей, одна из которых — сочетаться браком с представительницей столь же знатного семейства, как его собственное. Говорите, вы любите лорда Крэнли? И при этом хотите погубить его карьеру? Неужели не понимаете, что нужно немедленно исчезнуть из его жизни, пока не причинили еще больше вреда? Это и станет величайшим доказательством вашей любви.

Лицо девушки покрыла смертельная бледность, и викарий не на шутку испугался, что она лишится чувств.

— Да, понимаю, я должна оставить его в покое, — с расстановкой произнесла она. — И что же мне делать?

Слова священника потрясли Мэри до глубины души, и она утратила способность думать.

— Я позабочусь о вашем безбедном существовании, — проникновенным голосом заверил Джеймс Холлоуэй. — В Уимблдоне живут две знакомые мне дамы, добрейшей души создания. Они присмотрят за вами до рождения ребенка. Сестре об этом знать не следует. Скажете, что живете у подруг.

А когда все закончится, вам лучше уехать за границу. Супруга одного миссионера в Индии, очаровательная добросердечная женщина, возьмет вас своей компаньонкой.

— А как же ребенок? — с подозрением в голосе спросила Мэри, и в ее глазах застыл страх.

— Разумеется, вы должны себя подготовить к тому, что от ребенка придется отказаться. Малыша поместят в замечательный приют в графстве Суррей. Я один из его попечителей. Вы ведь и сами понимаете необходимость такого поступка?

Девушка встала со стула.

— Благодарю за беспокойство, — тихо сказала она. — Думаю, пора идти. Если что-нибудь понадобится, я напишу.

Викарий пожал плечами. Кажется, девица вовсе не испытывает чувства благодарности. Интересно, на что она рассчитывала?

— До свидания, дитя мое. Надеюсь получить от вас известие через пару дней.

Мэри Уильямс закрыла за собой дверь. Что ж, разговор оказался не из легких, но, похоже, она больше не станет докучать лорду Крэнли своими претензиями.

Как бы там ни было, мальчишка выпутался из переделки. Сегодня днем он звонил, сообщил, что уезжает в Шотландию вечерним поездом и проведет там месяца полтора. В Шотландии неприятная история быстро выветрится из памяти. Викарий бросил взгляд на часы. Господи! Он и не думал, что уже так поздно. А в четверть девятого надо быть на обеде с балом, который устраивает герцогиня Аттлборо.

— Стыдитесь, Джеймс! Какая дерзость заставлять меня смеяться над вашими россказнями! Немедленно подите прочь, проказник!

Герцогиня игриво оттолкнула викария, изображая юную шалунью.

Дама была искренне привязана к священнику, но обожала притворяться, будто его поведение шокирует. Джеймс Холлоуэй поймал руку герцогини и не позволил ускользнуть.