Как мы не стали бандой - Глеб Черкасов Страница 13

Еще одна шутка родилась по итогам маминого дня рождения. На него отец подарил Евгении Павловне (и себе) новый цветной телевизор — подошла очередь на заводе. В рамках застолья вечером всей семьей посмотрели фильм «Осенний марафон». Кино Пете не понравилось совсем, но момент, когда седой чудик, похожий на козловатого учителя химии, бьет ногой по картонной коробке, не понимая, что там кирпич, стимулировал творческую активность. В камнях и кирпичах недостатка не было, в пустых коробках тоже.

За этими забавами закончился восьмой класс. И тут Кислицыну повезло. Тренер в секции пригласил его стать помощником в зале, ну и тренироваться дальше, с какими-то неясными перспективами. Петя согласился. Его тут же приняли в какой-то техникум и даже платили стипендию, однако рабочим местом Кислицына стал спортивный зал. Явно не на всю жизнь.

Петя собирался сходить в армию, а уж потом осмотреться. Тем более что и Афганистан кончился: кадры, на которых командарм-40 Борис Громов переходит границу и потом говорит в камеру, что «за мной советских солдат не осталось», Евгения Павловна смотрела со слезами на глазах. Начиналась какая-то кутерьма по национальным республикам, но это было уже совсем не то.

Летом 1990 года «сальники» разгромили банду из подмосковного города. Петя был одним из авторов плана победы.

Они стали королями. Правда, соперничество с другими бандами давно уже стало далеко не единственным занятием «сальников».

Уже пару лет в главной качалке, она же штаб-квартира, появились люди, искавшие дружбы с крепкими и решительными ребятами.

Гости были вежливы и предлагали интересные дела.

Вот, например, на соседней с качалкой улице открывался видеосалон и «сальников» попросили смотреть за порядком. Это было по приколу. К тому же ночью, после всех сеансов, «сальники» могли смотреть боевики с Джеки Чаном, а то и немецкую порнушку: соответствующие кассеты доверчиво лежали на дне ящика.

Потом случались и другие просьбы. Каждая из них вроде как казалась мелочью. По совокупности получалось, что костяк «сальников» прочно припахан. И дела «старших» становились все важнее, чем собственные занятия. Утешало только то, что соперники по уличным дракам явно были заняты тем же и так же. И дрались они теперь не за район, а за точку на районе.

Было странно, но сытно.

Петя запомнил первую проставу от энергичных людей — ребята из небогатых семей охренели от роскоши стола: пять видов колбасы, копченая рыба, горы оливье и шашлыка, пива и водки хоть залейся.

В итоге к началу 1991 года, когда новая экономика стала робко пробиваться к свету, в большом московском районе открыть видеосалон, или магазин, или хотя бы склад могли только люди, имевшие отношения с «сальниками», а точнее, с теми, кто их контролировал.

Ни об институте, ни тем более о заводе Петя больше и не думал. Он все еще числился помощником тренера, тем более что выяснилось, тот отлично знаком с новыми друзьями. Кислицын обратил внимание на то, что некоторые из занимавшихся парней стали болтаться около них или пытались вписаться к «сальникам». Не ради крутости, а пропитания для.

Страна на глазах разваливалась, а у «сальников» платили. Зачем было ходить в ПТУ, если радости никакой, а перспективы туманны. А тут — настоящая жизнь.

Главное, что новая дружба покрывала прошлые дела.

С 1988 по 1990 год Петр и пара его друзей по качалке обокрали три магазина, сначала из форса, потом по необходимости. Знакомые шепнули, что открыто уголовное дело, вся надежда была, что по новым временам ментам не до того.

А еще они иногда брали чужие автомобили покататься. В очередной раз, перепив, они бросили тюкнутый по пьяни жигуль. И вот по этому поводу их искали всерьез, и не только милиция. Машина, оказалось, принадлежала какому-то важному человеку. Если бы дело распуталось, то неприятности лучше было встретить под надежной крышей.

К концу 1991 года Петя выучил слово «рэкетир» и без всяких сомнений применял его к себе. Далеко не все «сальники» приспособились к новым временам. А у некоторых и шанса на это не случилось в связи с призывным возрастом. Когда решали, как и где справлять новый 1992 год, Петр обнаружил, что портянки отправились мотать почти все основатели «сальников».

Кислицыну в армию не хотелось.

Лет с двенадцати он определял все окружавшие его обстоятельства как «четенько» и «нечетенько». Хорошая еда, успешная драка или клевая телка были «четенько», а вот школа или армия, все, где надо было следовать хоть какой-то внешней дисциплине, относилось к «нечетенько».

В банде было абсолютно «четенько», хоть случались и проколы вроде Митяя. Впрочем, Лимончик — так называли в «бригаде» Петю — пользовался и среди ребят, и среди «старших» куда как большим авторитетом. С ним советовались по важнейшим вопросам: сколько взять на стрелку народу или кого отправлять по палаткам за вечерней данью. В таких раскладах какие там сапоги с портянками. Кислицына не призвали, найдя какую-то редкую болезнь, по нынешним временам «старшие» имели ходы если не в военкоматы, то хотя бы к врачам.

Мать снова расстраивалась. Теперь она, оказывается, мечтала, что армия убережет сына от тюрьмы.

С другой стороны, Петр оказался чуть ли не главным кормильцем семьи. В феврале 1992 года отцу вместе со всем заводом впервые задержали зарплату. Ее в итоге выдали, но только в апреле, а апрельскую не дали до июня. Цены в магазинах перли вверх, правда, и товары хоть какие-то появились. Петя по-прежнему числился помощником тренера по боксу, об этом и говорил родителям. Почему-то он понимал, что если расскажет всю правду, то будет совсем «нечетенько». Родители от денег не отказывались, хотя не особо и верили в рассказы о честных заработках.

…Рафик остановился около проходной, точь-в-точь, как у «Сальника». Пацаны вылезли из машины и подошли к потертой иномарке, около которой курил один из «старших».

— Значит так, мы сейчас заберем под себя этот заводишко. Там много чего схвачено, но генеральный директор не хочет быть умным. Он нанял охранное агентство, с ним мы договорились, они расступятся. Задача — заставить его подписать бумаги. Квадрат, берешь пять человек с собой и за мной. Лимончик, страхуешь на улице, чтобы охрана не дернулась.

Петя подивился обстоятельствам. Завод они прикручивали в первый раз. Трясти палатки, брать под охрану склады, облагать данью челноков — все это было привычно. Хватало точек с обменом валюты — их не трясли, а охраняли, поскольку те принадлежали банку, с которым у «старших» имелись дела. Все то, что появилось в последние годы, могло быть прессануто и освобождено от лишних бабок. Но заводы и фабрики считались чем-то не подвластным вольному миру рэкета. Но времена, как видно, менялись.

Все получилось по писаному: начальник смены отвернулся, когда бандиты прошли на территорию завода, заблажившего было пожилого вахтера заперли в подсобке.

— Не тренди, отец, — беззлобно напутствовал его Лимончик.

На сотрудников охранного агентства он старался не смотреть. «Коммерсов» обычно жали люди типа Квадрата, а Петя, как и другие коренные «сальники», чаще брал на себя куда как более интересную мордобойную функцию. На разборках он проявлял себя первым. Драться, особенно с настоящими противниками, было очень «четенько».