Сад Лиоты - Франсин Риверс Страница 122

— Откуда у вас видеомагнитофон? — поинтересовался Фред.

— Дядя Джордж прислал его бабушке, — пояснила Энни.

Испытывая горькое чувство обиды, Нора почти с ненавистью подумала о коробке вишен в шоколаде, которую она купила в подарок матери. О чем только Джордж думал? В прошлом году он прислал коробку с продуктами. На самом же деле прислала Дженни. Братец даже не удосуживался ставить свою подпись на поздравительных открытках, которые его жена присылала на каждое Рождество, обычно заканчивая их словами «Джордж и Дженни». А в этот раз? Видеомагнитофон? Уж не пытаются ли они унизить ее перед матерью?

И тут Фреда осенило.

— Может быть, вам помочь его подключить?

Энни улыбнулась и слегка пожала плечами.

— Мы не смогли. Бабушкин телевизор был изобретен задолго до появления видео.

— О, никаких проблем. На этом месте будет стоять новый телевизор. Мы с Норой сомневались, что подарить вам, Лиота. Теперь знаем точно.

Тронутая тем, что Фред спас положение, Нора тихонько пожала ему руку и посмотрела на мать.

— Ты выглядишь намного лучше, чем в прошлый раз, когда я тебя видела. — Она сразу почувствовала, что краснеет при мысли о том, что не приходила к матери после ее возвращения из больницы.

Весь вечер Лиоте ничего не оставалось, как наблюдать за тем, что происходило вокруг. Когда Эйлинора следовала за Энни на кухню, Лиота могла только молиться, чтобы ее дочь не сказала чего-нибудь обидного внучке. Она смотрела на них и сравнивала с двумя сторонами одной медали. Эйлинора постоянно на все обижается, а Энни старается подняться над обидами; одна — настоящий боец — всегда идет напролом, а другая — истинный миротворец — старается обходить острые углы и скрывает свою боль.

Я пыталась поступать так же, Господи. Возможно, поэтому, когда я вижу, как складываются их отношения, мне хочется вырвать страницу из книги Эйлинориной жизни. О, что бы я наговорила ей сейчас, если бы только ворочался мой язык!

Возможно, если бы она защищалась и давала отпор, если бы не молчала… Молчание не всегда помогает сохранить мир. Если людям позволяют вести себя непочтительно, очень часто они становятся грубыми и требовательными к другим.

Я-то думала, что позволяю Эйлиноре «выпускать пар» и что это никак не отразится на ее будущем. Но вся ее жизнь превратилась в сплошное недовольство и разочарование. Как бы я хотела вернуться в те годы, когда она была маленькой девочкой, сесть рядом с ней и научить ее всему заново. Я бы сказала ей: «Вот что происходит. И это правда. Давай объединимся и общими усилиями: моими, бабушкиными и дедушкиными — воссоединим нашу семью!»

Она же пыталась сделать это в одиночку.

И ради чего? Ради славы? Чтобы быть мученицей? Чтобы показать, насколько она лучше несчастной Элен Рейнхардт, которой приходилось самой, без ее, Лиоты, помощи или помощи своего мужа соединять семью в одно целое?

Господи, прости меня.

Лиота прислушалась к разговору Эйлиноры и Энни.

— Почему мама плачет? — тихо спросила явно расстроенная Эйлинора.

— После инсульта ей трудно владеть собой, — так же тихо ответила Энни.

Они вели себя так, словно она утратила слух, как и способность передвигаться без посторонней помощи!

О, Господи, Ты допустил, чтобы я стала беспомощной! Я не могу говорить достаточно четко, чтобы меня понимал кто-нибудь, кроме Энни. Она словно молодая мать, которая одна разбирает, о чем лепечет ее дитя. Вот какой я стала. Что-то лепечу и не могу встать на ноги. Господи, я бы накричала на Тебя за то, что Ты позволил случиться со мной такому, если бы не боялась, что Эйлинора и Джордж посчитают меня сумасшедшей и отправят в больницу для престарелых!

Видеомагнитофон. И о чем только Джордж думал? А теперь Фред пообещал телевизор. Вслед за коробкой конфет, которую Эйлинора незаметно положила на журнальный столик.

Уж не подумала ли она, что у меня диабет на последней стадии… и захотела убить меня своей добротой.

Как это ни печально, Лиота догадывалась, с чего вдруг ее дети расщедрились. Интересно знать, стали бы они все это делать, если б знали, что она уже составила завещание и передала документы своему поверенному?

Я несправедлива. Упиваюсь жалостью к себе и довожу себя до отчаяния! Я знаю Дженни. И знаю Фреда. Они оба хорошие и щедрые люди. Это мои дети ничего не видят дальше своего носа!

Боже, я не могу так думать. Хотя бы ради Энни я должна взять себя в руки и принять с достоинством все, что должно случиться. Только скажу тебе, Господи, я уже устала подставлять другую щеку. Честно говоря, смертельно устала.

Лиоте не стало легче, пожалуй, все даже усложнилось. Корбан не любил Эйлинору и не пытался скрывать свои чувства. Энни старалась поддерживать разговор, но ей помогал в этом только Фред. Позже подъехали Сэм и Сьюзен, и Эйлинора закусила удила. Сэм не мог бросить ни одного взгляда без того, чтобы Нора не посмотрела на него с подозрением. А он не скрывал своих чувств и всякий раз, когда останавливал взгляд на Энни, на его лице было написано: «Я люблю эту девушку». И от этого Эйлинора буквально сходила с ума.

Лин Сансан, Ду Ван и Ким тоже заскочили к Энни, а чуть позже подошли Хуанита, Хорхе, Мариса, Элена и Рауль.

Эйлиноре, сидевшей на диване, приходилось пододвигаться и пересаживаться все дальше, пока она, наконец, не оказалась в самом дальнем его углу. Фред поддерживал беседу, она же не принимала в ней никакого участия.

— Крис просил поблагодарить тебя за сообщение, которое ты передала ему позавчера, — сказала Хуанита, обращаясь к Энни. — Он сказал, что попал в группу больных, у которых есть надежда на лучшее, а вот Майлзу совсем плохо.

— Кто такие Крис и Майлз? — спросила Эйлинора у Энни.

— Они живут на другой стороне улицы, через четыре дома отсюда, — объяснила Энни. — Майлз очень серьезно болен.

— У него СПИД, — печально добавила Хуанита.

Заметив, что Эйлинора побледнела, Лиота представила, какая мысль пришла той в голову: мало того, что ее дочь, Энни, живет рядом с гетто в обществе больной старухи, которая еще неизвестно, сколько сможет протянуть, и обрекает себя на жалкое существование, так теперь еще ее невинная девочка общается с гомосексуалистами!

— СПИД? — переспросила Эйлинора.

— Энни познакомилась с ними несколько недель назад, — пояснила Хуанита.

Эйлинора перевела гневный и недоумевающий взгляд на Энни.

— Семьи этих ребят отказались от них. Майлз умирает, мама. Мне не нравится их образ жизни, но они наши соседи и нуждаются в нашей помощи.

— Ты и так очень занята, Энн-Линн. Целыми сутками, изо дня в день, и никто не знает, сколько это продлится.

Энни вспыхнула. Ее взгляд стал сосредоточенным.