Лето бородатых пионеров - Игорь Дьяков Страница 120

Входим в громадный зал гостиницы «Орленок». Тысячный зал заполнен. Гремит холодно-агрессивное «диско». Долбежка доходит почти до инфразвука. Похоже, зомбируют. Электорат, сделавший свой выбор дней десять назад, рассаживается по местам в надежде на еще более лучшее будущее и в полной уверенности в своей разумности.

На сцену под заданный ритм выскакивает гладкий молодой человек лет 25. Довольно приятной наружности, неглупого вида. Он подпрыгивает и прихлопывает. Глаза холодные. Он орет в левую часть зала. Хлопающий зал отвечает ором же. То же – центр. То же – левая часть. Откуда берутся эти валдисы пельши? Да, далеко идут комсомольские окатыши с философским образованием. Вернее, глубоко… Им и в преисподней найдется тепленькое местечко.

– Вы не забудете этот день во всю свою жизнь! – начал «пельш», представляющий общество «Престиж», которое призвано поддерживать малое предпринимательство и… реформы. – Если вы – не душевный пенсионер, то у вас есть мечты, желания, надежды и цели. Человеком движет только прямая выгода. Главная цель человека – увеличить свой капитал. Купить большую квартиру, лучшую машину. Съездить на престижный курорт… Сейчас вы подпишете соглашение о сохранении коммерческой тайны. Мы ознакомим вас с идеей, достойной мирового рынка.

Раскидали бланки договора о неразглашении. Собрали их.

Он еще долго и гладко излагал кодекс паразита, а потом начал чертить схему, демонстрируя ее на экране. Сотни долларов переходили в тысячи и десятки тысяч. Глаза электората разгорались. Кандидаты в «партнеры первой ступени» уже видели себя «партнерами третьей». После занудной работы, быть может, полуголодного существования, после просмотра тысяч рекламных роликов «про красивую жизнь» тут тебе эта красивая жизнь плыла в руки сама. «Золотые тельцы» сбирались в невидимое горячечное стадо.

– Что нужно всем? – бодро вопрошал диск-жокей от новой волны реформаторов.

– Сало!

– Героин! – шутил все-таки неоднородный зал.

– Деньги! – без юмора обозначил «пельш».

Тем и завершилась первая часть.

В фойе вокруг «инструкторов по выживанию» собрались кучки профанов. Инструкторы были словоохотливы, но на главные вопросы не отвечали.

Во второй части «все уточнялось». Этим занимался уже хлопец постарше и уже вида явно неарийского.

– Серой несет! – тихо сказала жена и перекрестилась.

– Журналист меняет профессию, потерпи! – мрачно утешил муж.

Хлопец с аккуратно заостренными височками тоже начал с хлопков. Хлопок означал новую будущую тысячу долларов. Аудитория завелась, стала хлопать все чаще. Хлопала долго и искренне, с воодушевлением гиены во время течки.

– Помогаешь другим – помогаешь себе! – вещал хлопец. – Друзья помогают друзьям! – вот наш принцип.

Где-то, пока еще не в гробах, ворочался многострадальный отечественный производитель, хорошо знающий, что цель реформ – его окончательная погибель. Здесь реформам содействовали. Становилось ясно, что термин «надежный партнер» – синоним масонского «брата». Здесь во всей «красе» и откровенности торжествовал расчет на то, что подлость в людях будет размножаться уже неотвратимо.

– Наш принцип – старая добрая касса взаимопомощи! – прокричал хлопец, и, наконец, выдал цифру: стоимость «билета» в «рай на земле» – всего лишь несколько тысяч долларов.

Контур пирамиды окончательно обозначился.

В отличие от «МММ», в основании ее лежал культ избранных, «средний слой», создаваемый искусственно, но вполне способный рекрутировать режиму соучастников грабежа. Повязать долларом. Элитарные корыстолюбцы должны стать консервантом тупорылого «совка» с его культом утробы и единственной целью – повышение благосостояния постсоветского народа.

«Профессия, о которой вы мечтали: кто-то работает, а вы зарабатываете», – возвестил хлопец уже совсем откровенно, в полной уверенности, что тантрические ритмы окончательно подавили остатки совести.

В завершение действа раздали уже конкретные договоры. Двери фактически блокированы охраной. Музыка давит на психику. Разгоряченные представители электората тут ж, в зале, подписывали «престижные» бумаги, о чем извещали окружающих животным криком.

Это означало, что еще одна душа продалась мамоне, обязавшись стать «пригласителем» еще нескольких. А те – еще. И так до того времени, когда, как уверен каждый подписант, его уже не будет видно за слоями «партнеров», и – нет, не обманутый вкладчик! – просто далекий неудачливый «партнер» ощутит себя очередным объектом реформ. То есть поймет, что его надули.

Наконец, когда физиологически невозможно были длить закрытость зала, народ стал просачиваться наружу. Глухо пульсировала все та же музыка. В гардеробе собирались на воздух не потерявшие ничего, кроме нескольких часов, люди.

Где-то далеко хоронили пермских омоновцев, предательски расстрелянных в Чечне. Там продолжалась война за остатние души электората. Русская армия воевала теми же методами и с тем же кровообильным геройством, что и в 1941 году. Насадители «общечеловеческих ценностей» запретили ей использовать современное эффективное оружие.

… На обратном пути сосед Толик рассказывал о своих производственных планах. О «Престиже» – ни слова. Все-таки белорус есть белорус. А белорус – синоним природной деликатности.