Официантка - Елена Нестерина Страница 12

Нельзя было ни под каким предлогом пускать клиентов на кухню, Карина хорошо об этом знала.

— Вы знаете, я вообще-то сама сейчас на кухню иду! Я повару вашу просьбу передам. Ну пожалуйста! — «Хозяина жизни» оставалось только просить.

И тот смилостивился — махнул Карине рукой и отправился на свое место.

Карина, не выпуская из рук подноса с грязной посудой, бросилась на кухню исполнять его пожелание.

— Готово! — громко крикнул повар Дима. — Два жарких, фаршированная форель и пожарская котлета! Марин, твои?

— Да! Спасибо, Дима! — метнулась к раздаче Марина, стоявшая у стеночки, быстро поставила все это на поднос, на котором уже давно ждал салат из крабового мяса, и ринулась в зал.

Не успела она сделать и трех шагов, как на неё с подносом, полным грязной посуды, из-за угла выскочила Карина. И оба подноса — и Маринин, и Каринин — с грохотом и звоном полетели на пол. В один миг возле кучи теперь уже объедков и битой посуды, над которой склонились Карина и Марина, оказалась вездесущая Альбина.

— Так, ну что ж, Карина, надо смотреть, куда ты несешься, — глядя на то, как сестры выбирают из осколков уцелевшие тарелки, фужеры и перепачканные ножи и вилки, заявила Альбина, — ну вот, теперь все это надо подсчитать. Будешь, Карина, должна… Да, да, я тебя из зала видела, как ты бежала и с клиентами заигрывала.

— Как — она? — поднялась Марина. — Это мы вместе разбили. Мы друг друга не видели. Тут этот дурацкий поворот.

На этом повороте, сделанном, вероятно, для того, чтобы из зала посетителям не был виден вход на кухню, официанты очень часто друг с другом сталкивались и потому всегда проклинали это место. Но объяснять что-либо было сейчас бесполезно.

— Это Карина все разбила, — без тени сомнения заявила Альбина. — Я видела. Карина вообще невнимательная. Давайте, собирайте, я сейчас принесу журнал и все убытки посчитаю.

— Но…

— Да, Карина виновата, а вам вместе выплачивать. — Альбина была довольна своей смекалкой и находчивостью.

— Спокойно, Карина, только не плачь. — Такого удара судьбы Марина не ожидала и чувствовала, что сейчас сама начнет реветь в голос и биться от бессилия обо все стены этого ресторана. — Давай дома будем плакать.

Но по нежному лицу Карины ручьями текли слезы.

— Знаешь, сколько мы будем должны? — всхлипнула она.

— Знаю. Только фаршированная форель и эти два жарких стоят больше, чем половина моей зарплаты за месяц. А ещё весь этот заказ надо умножить на два, так что считай…

— Почему?

— По кочану. — Марина так сжала кулак и вонзила ногти в ладонь, что когда наконец разжала пальцы, на ладони выступила кровь. Или это она порезалась, когда в битой посуде ковырялась? Но Марина не могла сейчас обращать внимание на такие вещи. — Посетителям-то не объяснишь, что мы тут два подноса грохнули, они свой заказ ждут и не будут за него второй раз платить. Мы, значит, заплатим.

— О-ой…

— Жди меня в туалете. Я сейчас. — Марина затолкнула сестру в туалет для посетителей и кинулась на кухню.

— Дима, Димочка, ещё раз то же самое! — крикнула она, чувствуя, что слезы сами собой брызнули из глаз. — Тетя Валя, и крабовый салат тоже по новой!

На кухне все слышали, и засуетившуюся Альбину, которой наконец занятие нашлось, тоже видели.

С лица Димы даже румянец пропал. Два подноса — это огромные деньги, все это понимали так хорошо, что даже на утешение ни у кого не нашлось подходящих слов.

А Марины уже не было на кухне.

— Я прошу прощения, — говорила она у столика своих клиентов, ожидающих заказ, — возникла небольшая задержка, ваш заказ будет готов через несколько минут.

Три важных господина недовольно переглянулись. Они как раз сейчас хорошо выпили и ждали закуски для того, чтобы выпить еще.

В этот момент в зале заиграла музыка — наступило время сегодняшнего концерта.

— Извините, могу я вас пригласить на танец? — обратилась Марина к одному из своих клиентов, чей заказ она уронила на пол, — мужчине солидного возраста и самому, видимо, важному из них, сидевшему вдобавок ближе к краю стола.

И, не дав опомниться никому из мужчин, очень удивившихся её предложению, протянула важному господину руку. Тот, глядя на своих сотрапезников, поднялся из-за стола и вышел с Мариной на середину зала. Там ещё никто не танцевал, но музыка, на Маринино счастье, была медленной.

Марина положила руки на плечи своего партнера и улыбнулась. Танцевать с посетителями официантам было строго запрещено, и начальство сегодня было все ещё в ресторане, кто-то из них наверняка это заметил. Только скандал недовольных богатых дяденек пугал сейчас Марину гораздо больше. Она видела, как из туалета вышла заплаканная Карина и скрылась на кухне, Альбину с журналом учета в руках, но танцевала, пока мелодия не закончилась.

Она чувствовала, что, несмотря ни на что, её партнер, столь неожиданно приглашенный на танец, доволен. Он даже подмигивал своим друзьям, которые отвлеклись от того, что стояло и должно было стоять на их столике, и наблюдали за ними.

— Девушка Марина, я в восхищении, — проговорил он, косясь на бирку с Марининым именем, — уже давно я не танцевал. Поэтому надеюсь, вы простите мне мою неловкость…

— Что вы, вы хорошо танцуете, — улыбалась Марина и чувствовала, что её нервная дрожь куда-то исчезла. Танец, пусть совсем незамысловатый, принес ей облегчение и уверенность в своих силах. Она улыбнулась ещё раз любезному партнеру и его друзьям. Теперь они «ее», скандала не будет, даже если с запозданием на час она принесет за их столик фаршированный ботинок или поджаренный поросячий хвостик.

Танец закончился, музыка сменилась на быструю.

— Спасибо, — солидный господин даже поклонился, взяв Маринины руки в свои, — я не мог предположить, что на нашей серьезной встрече может произойти что-то необыкновенное. Спасибо ещё раз, Марина. Я счастлив, я тронут, правда.

Марина кивнула ему и не спеша удалилась, господин уселся за свой столик. А когда она подошла к ним с вновь приготовленным заказом, все трое зааплодировали ей. Часто посещавшие рестораны, они, конечно, знали, что может позволить себе официантка, что нет. И потому были восхищены поступком Марины.

Альбина не посмела упрекнуть Марину ни в чем. Она практически молча открыла перед ней и Кариной свой журнал и ткнула пальцем в цифру, которой завершалась колонка с перечислением испорченного.

Марина сощурилась.

— И как быть?

— У вас вычтут это из зарплаты.

— Так мы ничего не должны? — бодро спросила Марина.

— Нет, можете, конечно, хоть сейчас всю сумму отдать. Или часть. Альбина хотела показаться великодушной. — А вообще у вас вычтут постепенно.

— Ага.