Между небом и тобой - Лоррен Фуше Страница 12

Увожу ее поскорее, пока она все не испортила.

Мы выбираем себе камень, чтобы попировать на солнышке.

– А мама говорит, в Бретани всегда плохая погода… – удивляется, глядя на ясное небо, Шарлотта.

– Ну и ошибается. Здесь в году столько же солнечных дней, сколько на твоем Лазурном Берегу.

– А папа говорит, что в шторм почтовик не ходит и можно застрять на острове.

– Такое случается редко и длится не подолгу.

– Ты знакома с местными знаменитостями, с такими, про которых пишут в журналах?

– Я знаю здешних художников и еще двух экологов-волонтеров.

– Брала у них автографы?

– Даже и не думала, зачем морочить людям голову… Знаешь, Жо загадал мне загадку, – говорю ей, чтобы сменить тему. – «Когда нет воды, пьют воду, а когда есть вода, пьют вино». Угадала, что это?

– Глупость какая-то! Чушь собачья!

– А вот и нет! Сама подумай. Когда-то на Труа не было в порту шлюзов для задержки воды на время отлива, рыболовецкие суда не могли в это время вернуться на остров, им приходилось ждать в открытом море, пока прибавится вода, ну и пить воду, а что еще? Вот тебе и «Когда нет воды, пьют воду…» Поняла теперь? А когда начинался прилив, вода прибывала, суда возвращались в порт, моряки выходили на берег и бегом бежали в кабак: «…когда есть вода, пьют вино». Разве не забавно?

Шарлотте плевать на моряков, отливы и приливы.

– Это у тебя откуда? – показывает она пальцем на шрам у меня рядом с глазом.

– Трибор опрокинул кипящий кофе, и я обварилась.

Ту же байку я рассказала когда-то папе, и папа мне поверил. Я трогаю шрам, но не чувствую прикосновения. Жо сказал, что со временем нервные окончания восстановятся.

– Друзья говорят, что я как Гарри Поттер, хотя мой шрам не похож на молнию.

– У тебя тоже полно друзей, как у Грэмпи и Грэнни? – задумчиво спрашивает Шарлотта, вытаскивая из сандвича кусок колбасы.

– Конечно. А у тебя разве нет?

– Нет. У меня есть мама, а у мамы я.

Она хватает камешек и в бешенстве зашвыривает его куда-то далеко. Мне грустно, что у нее все так.

– Хочешь, мы с тобой будем подругами, не только сестрами?

– Ну… мы и сестры всего наполовину. Да и то не наверняка. Мама говорит, что твоя мамаша папу обработала и папа не стал проверять, он ли на самом деле твой отец. Знаешь, есть такой тест?

Смотрю на нее, окаменев. Если папа мне не отец, значит, ты и Жо мне не бабушка и дедушка? И нам теперь надо уехать отсюда? И я не имею права по тебе плакать? Значит, поэтому папа никогда меня не целует и так редко приезжает на остров?

– Еще мама говорит, что ты мне завидуешь, – добавляет Шарлотта.

– Я не могу завидовать человеку, у которого такая мать! – Все-таки она меня разозлила.

– У тебя хорошая? Можем поменяться.

– Ты что, не любишь свою маму?!

– Никто ее не любит, кроме Опля. Вот исполнится мне восемнадцать, сразу от них сбегу. Папа даже и не заметит, что меня нет.

Ничего себе «семейный портрет»! Все мои представления об их счастливой семье разбиты вдребезги.

– Но ты же его видишь каждый день, правда?

– Когда он возвращается с работы, я уже сплю, а утром он уходит до того, как встану.

– Хорошо, но есть же выходные!

– По субботам он тоже работает, а по воскресеньям сначала бегает вокруг озера, потом читает под джаз, а я сижу в своей комнате и смотрю по телику сериалы. Мне не разрешают приглашать в гости подружек, и я не имею права сама ходить в гости.

У меня просто челюсть отваливается.

– А я хожу к подружкам, или они ко мне приходят, и тогда мама печет нам блинчики. Я обожаю читать – Жюля Верна, Киплинга, Энид Блайтон, и я проглотила все семь томов «Гарри Поттера» и вдобавок дневник Черного Красавчика, это коня так звали…

Шарлотта пожимает плечами.

– Я занимаюсь танцами у частного педагога, но я там одна и танцую только с учительницей… Еще у меня абонемент в «Комеди Франсез» и в «Плейель» на концерты для детей и юношества. В театр и на концерты со мной ходит мама. Она говорит, если любишь свою маму, друзья ни к чему. Она водит меня в школу и забирает после уроков. Я бы лучше оставалась на продленке и обедала в школьной столовой, но мама не хочет.

– Да уж, твоей жизни не позавидуешь.

– Мне казалось, все так живут… Но, вообще-то, чем у тебя лучше? На твоем несчастном острове вообще нет ничего интересного!

Я чуть не задохнулась.

– Это у нас нет ничего интересного? Смеешься? Жо говорит, что на Груа Олимп и нирвана. Я весь год купаюсь, мы ставим спектакли, я занимаюсь в кружке кельтских танцев, я собираю во время отливов обкатанные морем деревяшки, хожу с Жо в лес за грибами и ежевикой. Летом у нас устраивают концерты на свежем воздухе, а пианино для этих концертов привозят на буксире. Еще бывают аперитивы в ангаре у дедушкиного друга Жоржа, ну, того, который умеет делать гениальные прицепные домики для туристов. Еще у нас есть Экомузей. Еще я помогаю торговать на благотворительных базарах в доме священника и на школьной ярмарке. Еще гуляю между деревьями по сетке, натянутой над пропастью, в Паркабу ^[44]. Еще я участвовала в съемках клипа с песней Лорана Моррисона «Карусельные лошадки», я там была среди людей на сельском празднике, а снимали ночью – вот было здорово!

– Да, повезло тебе… Папа говорит, ты хочешь стать врачом, как Грэмпи, это правда?

Киваю и про себя удивляюсь тому, что папе это известно.

– А ты кем хочешь стать, когда вырастешь?

– Мне все равно, лишь бы уехать куда подальше.

Я даже загрустила от такого ответа, ну и предложила, надеясь ее утешить:

– Хочешь туда, где полно серебристых чаек? Таких, как Бой, Лола и Жюли.

Весной тревожить птиц на прибрежных скалах нельзя, они высиживают птенцов, а сейчас, в ноябре, к ним можно подойти поближе, потихоньку, конечно. Шарлотта усаживается на багажник, и я начинаю крутить педали. Ехать нам довольно далеко, и лодыжки у меня становятся просто чугунные. Но вот мы подъезжаем. Я знаю многие виды чаек: глупыши, хохотуны, клуши, морские голубки, сизые… и ну да, конечно, серебристые.

– Знаешь, они ведь так и живут парой годами. В апреле-мае они вьют гнезда, потом по очереди высиживают птенцов, они умеют защищать свои гнезда и нападать на дураков, которые подходят слишком близко. Когда птенцам исполняется сорок дней, родители учат их летать…