Перелетная элита - Юрий Поляков Страница 12

У любого здравого человека сразу возникнет недоумение: почему один и тот же литератор, весьма ангажированный, вот уже второе десятилетие, изнуряясь, обязан без отдыха читать (?) и отбирать книги для «крупнейшей» российской литпремии (ПБК). Кстати, таковой она стала, будучи, по сути, «дочкой» Министерства связи со всеми вытекающими материальными и информационными преимуществами перед иными премиями. Такой рекламы и денежного содержания не имеют даже правительственные премии. Монополизм ПБК привел к тому, что писателей, даже очень хороших, но не допущенных в ее орбиту, для информационного пространства, а, значит, и для большинства читателей как бы не существует. По странному стечению обстоятельств в основном это писатели патриотического направления.

Почему я считаю Бутова ангажированным? А какой же он еще, если заявляет, будто «99 % членов советского Союза писателей просто не заслуживают того, чтобы о них вспоминали! Они были порождением номенклатурной системы…» Чем-то мне это напоминает отношение того же Пролеткульта в 20-е годы к дореволюционной литературе: сатрапы царизма! А сатрапы – это «золотой» и «серебряный» века отечественной словесности. Извиняет Бутова лишь то, что его мрачный максимализм от незнания, ведь до 20 % членов СП СССР были художественными переводчиками, благодаря которым мы смогли по-русски прочитать лучшие произведения зарубежной литературы. Еще около 20 % – авторы научно-познавательных, популярно-исторических и других воспитательных книг. И все они «порождение номенклатуры»? Об оставшихся 59 % поговорим в другой раз, но замечу, что профессиональный уровень даже самых «проходных» советских романов о рабочем классе был гораздо выше тех текстов, что из года в год попадают в «короткие списки». Кстати, отпечаток болезненного и неосведомленного антисоветизма лежит на всей деятельности ПБК.

Говорю все это со знанием дела, так как некоторое время я, как главный редактор «ЛГ», довольно близко соприкасался с ПБК, входил в число так называемых «академиков», а в 2008 году согласился на роль сопредседателя жюри вместе с А. Архангельским. Кстати, функция это чисто декоративная. То, что я увидел вблизи, подтвердил мои самые мрачные догадки. Явным лидером того года был мощный роман «Каменный мост» А. Терехова. Вторым номером шла хорошая литературоведческая беллетристика (книга про личную жизнь Ахматовой) А. Марченко. Но «экспертное сообщество» отдало вдруг первую премию беспомощному сочинению Юзефовича «Карлики и журавли», о котором, думаю, читатели «Вечерки» даже не слышали. Когда я вскрыл конверт, то сначала хотел отказаться вручать премию, как это сделал Меньшов, не ставший вручать приз фильму «Сволочи» – подлой фантазии о военном детстве. Но мне стало жаль седого Юзефовича, он же не виноват, пишет, как умеет. Вина на тех, кто крутит этот литературный «лохотрон». Молчать я не стал и сразу высказал свои претензии к ПБК и не в «ЛГ», как можно подумать, а на страницах газеты, которую выпускала сама «Большая книга». Среди прочего, предложил регулярно менять председателя «экспертного сообщества», да и сам совет чаще обновлять во избежание «сговора монополистов», ибо «эксперты» все тоже из одной реторты. Пригласите, говорил я, в модераторы критика из губернской России или из республики, и вы увидите совершенно другую литературу! Пригласили? Конечно, нет, ведь тогда пришлось бы выйти за узкий круг своих авторов, страдающих гормональным либерализмом. Но эта публика к честной творческой конкуренции не привыкла.

Объясню, как работает, «экспертное сообщество». Допустим, в редакцию ЛГ прислали новую книгу того же Бутова, а у меня есть два рецензента. Один давно всем сердцем не любит автора новинки. Второй относится к нему без предубеждений. От того, кому я закажу отзыв, и зависит, какая рецензия, объективная или намеренно разгромная, появится в газете. Конечно, я отдам книгу объективному автору, а вот сам Бутов, судя по тому, что каждый год ПБК упорно воспроизводит один и тот же «набор литературных хромосом», беспристрастностью не страдает. Отсюда и нехватка хороших авторов. Ведь если искать их только среди своих, приходится даже Б. Екимова объявлять последним «писателем-деревенщиком». О существовании А. Байбородина, В. Личутина или В. Лихоносова Бутов, видимо, и не подозревает: эти авторы печатаются в «Нашем современнике», а не в «Новом мире», где служит наш модератор. А чужой для него не может быть талантлив по определению. Его даже читать не надо. Конечно, никакого заговора в литературе нет, есть только сытый междусобойчик за казенные деньги.

Теперь о любимом приеме моих оппонентов – переводить принципиальную критику в личную сферу. Бутов объявляет: «Книга Юрия Полякова выдвигалась на премию в самом первом сезоне, но не удостоилась благожелательности экспертов, откуда и его давняя нелюбовь к «Большой книге». А выдвигать каких-либо других писателей «Литературка», наверное, считает ниже своего достоинства». Деликатные англичане в таких случаях говорят: «Не надо экономить правду!» Бутову хорошо известно, что ЛГ никогда никого не выдвигала на ПБК, в том числе и мой роман «Грибной царь». Зачем нам пустые хлопоты? Два года назад я уже объяснился на эту тему с пресс-центром ПБК, обвинившим меня в сведение счетов и подрыве деловой репутацию «Большой книги». Позволю себе самоцитирование: «Репутации ПБК повредить невозможно, как невозможно повредить репутации женщины известного поведения… В 2005 или 2006 профессор-литературовед В. Агеносов, несмотря на мои возражения, номинировал на ПБК мой роман «Грибной царь», который не вошел даже в длинный список, о чем я профессора предупреждал заранее. С тех пор «Грибной царь» переиздан более десяти раз, экранизирован, инсценирован, переведен на иностранные языки. Если вы мне назовете хоть один роман, получивший ПБК и имевший потом такую же судьбу, я уйду в монастырь»…

В монастырь, мне, как видите, уходить не пришлось. Но и коллега Бутов продолжает игры на литературном полигоне для своих. Зачем же тогда эти мои замечания? Для власти? Нет, ее, судя по всему, устраивает либеральный перекос в литературной жизни страны. Писал я скорее для истории, чтобы потом, когда «либеральный пролеткульт» грохнется, как всякое ложное построение, никто не смог бы сказать, мол, «народ безмолвствовал».