Небо повсюду - Дженди Нельсон Страница 12
Небо повсюду - Дженди Нельсон читать онлайн бесплатно
Мы были в бабулиной мастерской. Мы с сестрой растянулись на полу и малевали что-то пастелью, а бабуля стояла к нам спиной и рисовала на холсте одну из своих дам. Она весь день избегала вопросов Бейли, хитроумно переводя разговор на другие темы, но на этот раз ее метод не сработал. Я увидела, как рука бабули резко опустилась и с кисточки на забрызганный пол стала капать зеленая краска цвета надежды. Бабушка вздохнула (долгий, унылый вздох) и повернулась к нам лицом.
– Думаю, девочки, вы уже достаточно подросли, – проговорила она.
Мы тут же отставили краски, сели на полу и обе обратились в слух.
– Ваша мама… х-м-м… – продолжила бабушка. – Она… как бы это сказать…
Бейли в ужасе уставилась на меня. Никогда раньше бабуле не приходилось подбирать слова.
– Какая она? – спросила Бейли. – Какая, бабушка?
– Х-м-м… – Бабуля закусила губу, а затем нерешительно проговорила: – Думаю, лучше всего будет сказать так. Знаете, у некоторых людей есть природные склонности. Я люблю рисовать и садовничать, у Бига талант арбориста, а ты, Бейли, хочешь стать актрисой, когда вырастешь…
– Я пойду в Джульярд, – сообщила она нам.
Бабушка улыбнулась:
– Да, мисс Голливуд, мы об этом осведомлены. Или все-таки мисс Бродвей?
– А мама? – напомнила я им, пока они не заболтались об этой тупой школе.
Все, на что я надеялась, – это что, когда Бейли пойдет туда учиться, я буду жить неподалеку. По меньшей мере смогу ездить к ней каждый день на велосипеде. Но спросить об этом я боялась.
Бабуля сжала губы.
– Ну так вот, а ваша мама, у нее это немножко иначе… она… она вроде как исследователь.
– То есть как Колумб? – спросила Бейли.
– Да, вроде него. Только без «Ниньи», «Пинты» и «Санта-Марии». Просто женщина с картой – и целый мир. Она выступает соло.
И бабуля вышла из комнаты. Это был ее любимый (и самый эффективный) способ закончить беседу.
Мы с Бейли уставились друг на друга. В наших непрестанных размышлениях о том, где наша мама и почему она ушла, нам и в голову не приходило, что ответ может быть таким восхитительным. Я пошла за бабулей, надеясь разузнать побольше, но Бейли осталась сидеть на полу. И нарисовала эту картинку.
На ней изображена женщина. Она стоит на вершине горы и смотрит вдаль. Я, бабуля и дядя Биг (все имена подписаны) машем одинокой фигурке с подножия горы. По низу рисунка бежит надпись зеленым: Исследователь. Себя Бейли почему-то не нарисовала.
Я крепко прижимаю святого Антония к груди. Он нужен мне сейчас. Но зачем он был нужен Бейли? Что она потеряла?
Что она хотела найти?
(Написано на форзаце «Грозового перевала» в школьной библиотеке Кловера)
(Написано на стене уборной в пекарне Сесилии)
Вот уже две недели, как закончились занятия в школе. Бабуля, дядя Биг и я – все определенно спрыгнули со своих деревьев и мчимся через парк. Все в разных направлениях.
Экспонат А: Бабуля преследует меня по всему дому с чайником в руках. Чайник полон. Я вижу, как из носика вырывается пар. В другой руке у нее две кружки. Раньше мы с бабулей пили чай вдвоем и разговаривали, пока остальные не вернутся домой. Но мне больше не хочется пить с ней чай, потому что я не настроена разговаривать. Она это знает, но все равно не сдается. Поэтому она проследовала за мной наверх по лестнице и теперь стоит у двери в Убежище с чайником в руках.
Я падаю на кровать и беру книгу, притворяясь, что занята чтением.
– Я не хочу чай, бабуль, – говорю я, поднимая глаза от «Грозового перевала». Черт, я держу книжку вверх ногами. Надеюсь, бабушка не заметила.
Она сразу грустнеет. Очень, очень грустнеет.
– Ладно. – Она ставит одну кружку на пол, наливает в другую чай и делает глоток. Не знаю, обожгла ли она язык, но по ее виду этого не скажешь. – Ладно, ладно, ладно, – говорит она нараспев и снова прихлебывает чай.
Она все никак не отстает от меня с тех пор, как закончились уроки в школе. Обычно она очень занята летом: исполняет обязанности садового гуру. Но в этом году она сказала всем клиентам, что уходит в отпуск до осени. Поэтому вместо того, чтобы гурить, она случайно заглядывает к Марии, когда я работаю в ресторанчике, оказывается в библиотеке в мой перерыв и следует за мной в ущелье, где бродит по тропе, пока я плаваю на спине и слезы скользят по моим щекам в воду.
Но хуже всего, когда приходит время пить чай.
– Горошинка, ты же заболеешь. – Ее голос журчит беспокойной рекой.
Я думаю, что она говорит о том, как я отстранилась ото всех. Но потом я поднимаю взгляд и понимаю: дело тут в другом. Бабушка пристально смотрит на туалетный столик Бейли. Он весь усыпан обертками от жвачек; зубцы расчески все покрыты паутиной черных волос. Я смотрю, как взгляд ее блуждает от столика к платьям, накинутым на спинку стула, к полотенцу, что висит на стойке кровати, к корзине с грязным бельем, которая до сих пор полна…
– Давай просто уберем отсюда пару вещей, – говорит бабуля.
– Я же сказала, что сама приберусь, – шепчу я, борясь с желанием завопить во все горло. – Я все сделаю, если ты перестанешь ходить за мной и просто оставишь меня в покое.
– Хорошо, Ленни.
Мне даже не нужно смотреть на нее, чтобы понять, как ей обидно.
Когда я все-таки поднимаю глаза, ее уже нет в комнате. Какую-то секунду мне хочется побежать за ней, взять у нее чайник, налить себе в кружку чаю и рассказать бабуле обо всем – о чем я думаю и что чувствую.
Но я этого не делаю.
Я слышу, как она включает душ. Теперь бабуля часами сидит в душе, и я знаю почему: она думает, что может плакать там, а мы с дядюшкой ее не услышим. Но мы слышим.
Экспонат Б: Я переворачиваюсь на спину, сжимая в руках подушку, и через секунду уже покрываю ее и воздух возле кровати неприлично страстными поцелуями. Что, опять? Что со мной не так? Какая девушка захочет на похоронах расцеловать всех присутствующих парней? А потом облапать одноклассника на дереве после того, как прошлой ночью обжималась с женихом собственной сестры? И кстати, какая девушка вообще станет обжиматься с женихом сестры?
Позвольте мне отказаться от всякой ответственности за свой разум, потому что я уже совершенно ничего не понимаю. Раньше я почти и не думала о сексе. За четыре года я трижды поцеловалась на вечеринках. Кейси Миллер по вкусу был похож на хот-дог. Данс Розенкранц шарил под моей рубашкой так, словно искал попкорн в полупустом ведерке. Джаспера Штольца я поцеловала потому, что Сара заставила меня в восьмом классе играть в «бутылочку». И все три раза я чувствовала, будто внутри меня поселилась медуза. Ничего похожего на то, что было у Хитклиффа и Кэти, леди Чаттерлей и Оливера Меллорса, мистера Дарси и Элизабет Беннет! Я, естественно, всю жизнь верила в то, что страсть случается мгновенно и неизбежно, как Большой взрыв, но только в теории, в книгах, которые потом возвращаются на полку. Мне бы самой втайне хотелось испытать такую любовь, но вряд ли со мной такое произойдет. Большая любовь – удел эмоциональных главных героинь вроде Бейли. Но теперь я словно с ума сошла: целую все, что попадается мне на глаза. Подушку, кресла, дверные рамы, зеркала. И представляю при этом единственного человека, которого мне не надо бы представлять. Того, кого я, как обещала сестре, никогда больше не буду целовать. Человека, с которым мой страх становится чуточку меньше.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments