Расскажи мне о море - Эльчин Сафарли Страница 12

«У нас тепло, никаких ветров, ласковое море и звуки природы. Езжу вдоль реки к кукурузным полям, гуляю босиком по земле – ноги красные. Сплю в гамаке между пальмами, в лицо сыпятся звезды. Рай, Финик. Не верь тем, кто говорит, что от потока туристов тут бардак. Глупости. Рай невозможно испортить».

Дядя Аким присылает из Индии письма с черно-белыми фотографиями. В шестьдесят четыре выучил хинди, женил сыновей, оставил им дом и уехал с Абшерона с одним чемоданом. С женой Сугрой развелся еще на пороге серебряной свадьбы. Были честны друг с другом, не тянули то, что себя изжило.

Спустя два года Сугра вышла замуж, а дядя Аким устроился на вторую работу – заработать на свадьбы детей и переезд в Индию.

С юных лет он занимался ковроткачеством. Никто не мог предположить, что когда-нибудь уста расстанется с любимым делом.

«Обычно на старости лет мужики заводят юную красотку и уезжают на байке навстречу новой жизни. Меня такой план не устраивал. Я решил уехать один и не на мотоцикле, туда, где проснусь. Где пойму, кто я, что мне нужно, куда дальше. В семьдесят лет моя жизнь прервалась и началась заново».

С детства дядя Аким жил на Абшероне, не выезжал за его пределы. Он и в самолет-то впервые сел по дороге в Индию. «Не жалею, Финик. Считаю свою жизнь интересной, хотя прошла она в четырех стенах мастерской. Работая над ковром, я не только рассказывал истории через рисунок, но и проживал саму жизнь».

Вспышка-воспоминание из весеннего дня детства. Вбегаю в мастерскую дяди Акима, спешу поделиться очередным открытием. Осмотревшись, затихаю. Я попал в те самые два часа, когда дядя отрывается от земли и переносится туда, где все красочное, умиротворенное, теплое. Так объясняла мне состояние мужа тетушка Сугра, стригущая овец в апрельском дворе.

«Если увидишь, что Аким плетет мир, не мешай, а то нам влетит». Спрашиваю Сугру, почему всего два часа. Неужто нельзя дольше? Отталкивает облысевшего ягненка, вытирает косынкой с лица пот. «Над шелковым ковром уста работает не более двух часов в день. Если засидится, через пару месяцев от нагрузки ослепнет».

Дядя, обтекаемый лучами утреннего солнца, сидит на коленях перед станком с натянутой основой – белоснежными нитями. С вершины станка свисают мотки окрашенной пряжи, солнечные лучи отражают, подхватывают ее оттенки, радугой расцвечивая побеленные стены. Аким ловко подхватывает нити основы, обвивает их цветными, срезает концы ножницами. Из узелков рождается узор.

Как он его придумывает? На цыпочках подхожу ближе, сажусь рядом. Со двора слышно блеяние овец вперемешку с бранью Сугры. «Ее голос как чернослив», – вскользь сравниваю и жду, когда смогу обнять дядю Акима. Он улыбнется и начнет расшифровывать для меня ковровые узоры.

«Видишь змею? Не бойся ее. Аллах заложил зло только в человека, в животных его нет… Змея – символ долгой здоровой жизни».

* * *

В Индии дядя Аким живет в комнате, где окон больше, чем стен, по утрам работает на мельнице, остальное время служит в ашраме. Ковроткачество осталось в прошлом. Не скучает, вспоминает с улыбкой: «Сейчас другой этап».

От себя не убежишь – это правда, и куда бы ни уезжали, все равно забираем себя. Правда и то, что поездка подальше от шума и суеты может возродить надежду.

«Оказываешься в другой среде, в тиши и безмятежности которой осваиваешь пережитое, понимаешь новое о себе и мире. Медленный и нелегкий процесс, Финик… Не верю в мгновенное преображение. За каждым изменением – внутренняя работа и желание стать счастливее. Помнишь слова мистера Джонаса в „Вине из одуванчиков“? „Вы можете получить все, что вам нужно, если только это вам и вправду нужно“.»

Дядя Аким пишет, что жизнь – это вариация твоей собственной вселенной, и хорошо бы в ней избавиться от вредных привычек. Объедаться сладким, курить, злоупотреблять алкоголем – очевидное. Но есть привычки, которые намного опаснее увлечения пирожными. К примеру, сравнивать себя с другими, стараться быть как все, не любить свое тело, считать себя недостойным любви.

«От подобных мыслей вряд ли избавишься навсегда, временами они приходят к каждому. Страшно, если вредные мысли становятся жизнью. Попрощайся с тем, что делает тебя хуже, злее, отчаяннее».

Письма дяди Акима храню до сих пор. В них то бесценное, к чему каждый человек имеет доступ, но чем почему-то не пользуется.

«Живи осознанно, Финик. Это не значит все бросить, уехать в Индию и, сидя в позе лотоса, улыбаться шелесту травы. Жить осознанно – это помнить о том, куда идешь, не упуская из виду настоящее. Каждое действие выполняй не автоматически, а осмысленно. Выражай чувства так, чтобы не вредить ни себе, ни другому. Предопределенности не существует – мы сами себе и ад, и рай, и тюрьма, и свобода.

Помнишь ли ты, когда в последний раз от души наслаждался вкусной едой, хрустом морских ракушек под ногами или радовался мелочам? Если да, то ты живешь по-настоящему».