Малиновый пеликан - Владимир Войнович Страница 12

1-е место в мире по заболеваниям психики;

1-е место в мире по количеству самоубийств среди пожилых людей;

1-е место в мире по количеству самоубийств среди детей и подростков;

1-е место в мире по числу детей, брошенных родителями;

1-е место в мире по количеству абортов и материнской смертности;

1-е место в мире по числу разводов и рожденных вне брака детей;

1-е место в мире по потреблению спирта и спиртосодержащей продукции;

1-e место в мире по продажам крепкого алкоголя;

1-е место в Европе по числу умерших от пьянства и табакокурения;

1-е место в мире по потреблению табака и 3-е место по производству табачных изделий;

1-е место в мире по числу курящих детей и темпам прироста числа курильщиков;

1-е место в мире по смертности от заболеваний сердечно-сосудистой системы;

1-е место в мире по количеству ДТП;

1-е место в мире по количеству авиакатастроф (по данным Международной ассоциации воздушного транспорта, уровень авиакатастроф в России в 13 раз превышает среднемировой);

1-e место в мире по объемам поставок рабов на международный черный рынок;

1-е место в мире по темпам роста числа долларовых миллиардеров;

2-е место в мире по числу долларовых миллиардеров (после США);

2-е место в мире по распространению поддельных лекарств (после Китая);

2-е место в Европе по числу самоубийств на душу населения (после Литвы);

2-е место в мире по числу убийств на душу населения (после Колумбии);

2-е место в мире по числу журналистов, убитых за последние десять лет;

2-е место в мире (после Сербии) по количеству людей, ищущих убежища в развитых странах Запада;

2-е место в мире по уровню бюрократии;

2-е место в мире по количеству заключенных на 1000 человек (после США);

2-е место в мире среди стран-распространителей спама;

3-е место в мире по распространению детской порнографии;

3-е место в мире по количеству тоталитарных сект;

3-е место в мире по числу абонентов сотовой связи;

3-е место в мире по угону машин.

И кто виноват, что при таких богатствах народ этой страны живет в бедности и унижении? Власть, которая позволяет разворовывать эти богатства и сама участвует в разворовывании? Народ, который позволяет так с собой обращаться? Где такое видано, что двадцать три миллиона жителей страны из ста сорока живут за чертой бедности? Государственный служащий Игорь Иванович тоже живет за чертой, но с другой стороны. Его доход 5.000.000 (пять миллионов!) рублей в день (в день!), больше, чем семьсот граждан по другую сторону черты получают в месяц. При этом государство, чтобы не разорять Игоря Ивановича слишком сильно, оплачивает его квартиру и отдельно дает деньги на содержание до двадцатитрехлетнего возраста его детей.

Я давно примирился с мыслью, что справедливости нигде нет и быть не может, но нормальное человеческое общество не может не считаться со стремлением к ней. Поэтому справедливости нет, но для того чтобы общество мирилось с несправедливостью, она не должна быть вопиющей и слишком бросающейся в глаза. Советский режим 70 лет просуществовал кроме всего на том, что поддерживал в обществе иллюзию равенства. Равенства в скромности условий быта и потребления. Большинство советских людей были приблизительно равны, живя на сравнительно скромную зарплату, в весьма стесненных жилищных условиях, долгое время в коммунальных квартирах (одна семья – одна комната) и высшие зарплаты не сильно превосходили низшие. В середине пятидесятых годов партия решила улучшить жилищные условия народа. Началось массовое строительство дешевых домов. Многие люди переселялись в отдельные квартиры, но и тут для большинства соблюдалось относительное равенство. Каждый человек имел право на определенное количество метров, и для большинства переход за эту норму был невозможен. Но, разумеется, была категория людей, наиболее ценимых государством. Представители высшей партийной номенклатуры, государственные чиновники, многозвездные генералы, особо отличившиеся в прямом услужении государству деятели искусства и ученые с допуском к особо охраняемым государственным секретам. Эти пользовались благами, недоступными всем остальным гражданам, но и их привилегии, во-первых, скрывались, а во-вторых, кажутся жалкими по сравнению с привилегиями тех, кто приближен сегодня к особе Первого лица. Для этих никаких ограничений нет. Они могут владеть и владеют виллами, дворцами, яхтами и еще черт-те чем, пьют вина ценой по нескольку тысяч долларов за бутылку, тратят миллионы на свои дни рождения, приглашая западных, а кто победнее – отечественных суперзвезд, и делают это практически не скрывая и ничего не боясь, а народ смотрит на это, терпит и охотно отвлекается на какие-нибудь радости вроде спортивных праздников и захвата чужих территорий. Но будет ли он терпеть это до бесконечности – вопрос, который должен же хотя бы немного заботить наших правителей. Народ наш доверчив и терпелив, но когда-нибудь откроет он глаза, посмотрит, что с ним вытворяют, проснется, исполненный сил, и тогда… что он сделает тогда? Поддерживают современный режим, верят в него, несмотря ни на что, 90 процентов, но режим напрасно считает их своей надежной опорой.

Диссиденты советского времени делились, грубо говоря, на две категории: на тех, кто не любил режим с младых ногтей, и на других, вышедших из пламенных комсомольцев и коммунистов. Первые, борясь с властью, не особенно возмущались ее действиями, потому что заранее знали, что она такая, какая есть. Вторые, поначалу безоглядно веря власти и ее вождям, с остервенением набрасывались на тех, кого власть объявляла врагами народа, на тех, кто сомневался в преимуществах советского строя и гениальности вождей, но, когда они вдруг прозревали, контраст между тем, во что они верили, и открывшейся им правдой был настолько велик, что они чувствовали себя подло обманутыми и, потрясенные этим обманом, бросались на борьбу с властью с той же яростью и бескомпромиссностью, с какой раньше ее поддерживали. Неужели Первое лицо нашего государства не понимает, что эти 90 процентов станут его злейшими врагами, когда поймут, как подло он использовал их доверчивость? Неужели не задумывается об этом? Или какие-то более важные дела его отвлекают?

– Вот именно что более важные, – откликнулась Зинуля, и я понял, что она все-таки каким-то образом читает мои мысли.

– Да какие же у него могут быть более важные дела? – сказал я ей. Ведь первое лицо государства. Ну да, я понимаю, у него было трудное детство, он мечтал быть шпионом. Он никогда не готовился к той роли, которая ему выпала самым случайным образом. Но раз уж выпала, неужели ему не приходит в голову, какую ответственность он взял ни себя? И неужели, раз уж так получилось ему войти ни с того ни с сего в историю, неужели не хочется ему оставить в истории свой след.

– Очень даже хочется, – ответила мне Зинуля.