Неосторожность - Чарльз Дюбоу Страница 12

– Нечестно! – возмущается Гарри, поднимаясь.

Сисси верещит:

– Гарри, не вздумай!

Он со смехом пытается поймать Клэр, но она уходит под воду. Через несколько секунд ее голова показывается с другой стороны, словно у тюленя. Каноэ опасно кренится, но не переворачивается. Нэд сидит на носу, суша весло, и вид у него смущенный.

– Давайте по новой? – предлагает он.

Мэдилейн продолжает усердно грести, и мы вырываемся вперед. Мне кажется, у меня сейчас отвалятся руки, и спина горит огнем, но мы не сбавляем скорость, пока не выходим на мелководье. Теперь мы уже не проиграем. Я откидываюсь назад, и мы скользим по воде, пока нос каноэ с хрустом не утыкается в песок. Мэдди вылезает и начинает торжествующе танцевать в воде. Рядом выныривает Клэр, и они обнимаются, как чемпионы на соревнованиях.

– Мы тебя сделали, Уинслоу! – выкрикивает Мэдди.

Я слишком устал, чтобы шевелиться.

– Грубейшее нарушение. Подадим официальную жалобу руководству яхт-клуба, – шутит Гарри, пока они лениво скользят к берегу. – Дождетесь, вам запретят приближаться к воде, Уинслоу.

– Ты просто не умеешь проигрывать!

– На обратном пути поедете с нами, – громко говорит он, обращаясь к Клэр, и все смеются.

Я знаю, многие ходят на пляж, чтобы отдохнуть и восстановить силы, но у некоторых пляжей особые целительные свойства. Это место я знаю с детства, и мне здесь так же легко, как дома. Как всякий хозяин, я готов иногда потерпеть чужака, но всегда радуюсь, когда снова остаюсь один. Отправьте меня на полоску песка на Карибских островах или в Мэне – мне там, конечно, тоже понравится, но тут все иначе. В других местах вода слишком холодная, или слишком теплая, или слишком зеленая. Я не знаю местных ракушек, запахи мне незнакомы. Но здесь все идеально, и я одинаково счастлив тут и в январе, и в августе. Мало чего я так жду, как первого теплого дня, когда набираюсь отваги и решимости вытерпеть ледяную воду, в которой кроме меня плещутся лишь серферы в неопрене и рыбы, и ныряю в парализующий очищающий холод.

Мой отец тоже так делал каждый год. Мы с ним ехали на пляж в старой машине и окунались. В это время года на пляже никого, кроме нас, не было, и он повторял: «Сейчас время белых медведей, Уолт». Теперь я делаю все это отчасти ради него, а если бы у меня был сын, то и ради сына.

К середине лета вода прогревается, купаться становится легче, хотя температура редко поднимается выше двадцати градусов. Правда, я не принадлежу к числу солнцепоклонников, я не из тех, кто часами лежит неподвижно, приманивая меланому. Для меня пляж – место, где можно двигаться, плавать, гулять, играть во что-нибудь, перекусить, а потом подремать на солнышке, набираясь сил для гребли на обратном пути.

Мэдди расстилает на песке одеяла, мы с Гарри ставим зонтики, проверяем, достаточно ли глубоко шест ушел в песок. Внезапный порыв ветра может вырвать плохо поставленный зонтик и заставить его метаться по пляжу, словно курицу с отрубленной головой. По ним на пляже сразу видно новичков. Мы копаем глубоко, укрепляя основание мокрым песком, и притаптываем сверху. А вскоре – футбол. Джонни, Клэр и Гарри против Нэда, Сисси и меня. Клэр на удивление хорошо играет. Она берет несколько передач Гарри и дважды обгоняет меня, заставляя чувствовать себя старым и жирным. Когда их команда выигрывает, Клэр прыгает, улыбаясь от счастья. Сегодня ее день; она начинает влиять на наши жизни.

Все мы устали и вспотели. Гарри предлагает поплавать:

– Давайте наперегонки!

Мы привыкли к его вечным гонкам.

Сисси стонет и говорит, что в Гарри слишком много энергии.

– Я поплыву, – произносит Клэр.

– Блеск, – улыбается Гарри. – А ты, милая?

Мы все знаем ответ. Мэдди молча улыбается и снимает старое парео из зеленого хлопка, которое купила много лет назад в Испании. Может, ей и за сорок, но у нее все та же фигура, что в двадцать лет. Длинное гибкое тело, неожиданно большая грудь, сильные плечи, плоский живот, подтянутые ягодицы и худые кривоватые ноги. Тело, какое придумал в мечтах мальчик-подросток.

– У вас потрясающая фигура, – замечает Клэр, глядя, как Мэдди разминается. – В чем ваш секрет?

– Издеваетесь? Я толстая.

Она всегда так говорит. Ненавидит комплименты по поводу внешности. Вовсе она не толстая.

– Видите вон тот буек? – обращается Гарри к Клэр. – Вокруг него и обратно, хорошо?

Трое пловцов бросаются в воду сквозь прибой. Клэр старается изо всех сил, но Гарри и Мэдилейн вскоре ее обгоняют. Мэдилейн рассекает воду длинными мощными гребками. Она невероятно быстра. Уже давно обогнула буек, когда Гарри только-только до него доплывает. Клэр сильно отстает от них обоих. Мэдди первая легко выходит из воды, почти не задыхаясь. Поворачивается и ждет Гарри. Он вскоре появляется, тяжело дыша. Нэд, Сисси, Джонни и я свистим и аплодируем.

– Ты слишком хороша, – улыбается Гарри. – Однажды я тебя побью.

– Может, будет тебе подарок ко дню рождения, – отвечает она.

Так повелось давно. Это похоже на греческий миф, в котором финал всегда одинаковый. Думаю, если бы Гарри по счастливой случайности удалось вырваться вперед, он бы сбросил скорость. Мир, в котором Мэдди не побеждает в заплывах, – мир, где ни один из них не хотел бы жить.

Из воды, пошатываясь, выходит Клэр. Вид у нее измученный, она не ожидала, что проиграет.

– Веселее, Клэр, – со смехом говорит Гарри, похлопывая ее по спине. – Наверное, надо было предупредить, что Мэдди в колледже была пловчихой олимпийского уровня. Выиграла в старших классах чемпионат Мэриленда, вошла во второй состав сборной США. Я ее и догнать-то не могу, не то что победить.

Это правда. Мэдди – прекрасная спортсменка. Видели бы вы ее удар на поле для гольфа.

Уперев ладони в поясницу и слегка прогнувшись в талии, Клэр никак не может отдышаться. Она молча принимает сказанное к сведению, но я вижу, как Клэр смотрит на Мэдди. Ей все еще не верится. Юношеская самоуверенность мешает ей понять, как кто-то десятью годами старше мог ее так легко одолеть, особенно когда она рассчитывала на победу. Клэр видит в Мэдилейн нечто, чего не замечала прежде. Я знаю это ощущение.

Она подходит к Мэдилейн, которая вытирает волосы, и говорит:

– Это было потрясающе. Вы отлично плаваете. Почему вы бросили?

Мэдди поворачивается, освещенная солнцем. Она похожа на существо иной, высшей породы.

– Я не бросила. Просто нашла вещи поважнее.

Я вижу, что Клэр озадачена ее ответом. Наблюдаю за ее лицом. Она не привыкла к тому, что талант воспринимают как должное.

– Если бы я плавала, как вы, я бы не бросила.

Мэдди улыбается:

– Идемте, поможете мне с ланчем.

Они опускаются на колени возле сумок. Достают запотевшие пивные бутылки, холодные куриные ножки, оставшиеся от вчерашнего обеда, сандвичи с яичным салатом, домашние чипсы. Арахисовое масло и желе для Джонни. Мы усаживаемся на одеялах и с наслаждением жуем. Я сижу на низком старомодном пляжном стуле, в потрепанной соломенной шляпе с поломанными краями – прячу от солнца свою растущую лысину. Клэр наклоняется ко мне и шепчет: