Будь со мной - Элис Петерсон Страница 12

Стоял конец июля. Уже почти три месяца я жила дома.

Джейми проводил каникулы на Ибице. Сара совсем недавно уехала на летнюю медпрактику: месяц она проведёт в Дублине, а потом еще один месяц на Гибралтаре. Я стараюсь не вспоминать о том, что сейчас по идее я должна была работать в полевом госпитале в Африке. Чтобы как-то развеять мою тоску мама берёт выходной каждую пятницу, и мы едем куда-нибудь на машине. Поскольку погода стояла отменная, мама однажды предложила выехать пораньше и устроить пикник.

За последний месяц такие поездки вошли у нас привычку, и поскольку мы с ней были только вдвоём, я узнала о ней много нового – о некоторых вещах она сама никогда не говорила, а я не спрашивала. Оказалось, что дедушка Фред, мамин папа, работал на заводе, а бабушка Пёрл вообще не хотела обременять себя детьми, поэтому мама была единственным ребёнком в семье. Папа жил с ней по соседству (об этом я знала), но про дедушку Эрика, папиного папу, я вообще ничего не знала.

– Он был алкоголиком, Кас. Вся улица знала, что после работы он шёл прямиком в паб, а потом на карачках полз домой.

Дедушка Эрик навестил нас всего лишь один раз, ещё когда мы жили в Лондоне. Я помню только, что он постоянно ослаблял узел галстука, дёргался и потел. После маминых слов, я поняла, что у него была алкогольная ломка. А бабушку Пёрл я никогда не видела – она не желала принимать участия в нашей жизни.

Я прекрасно понимала, почему мама с папой так близки. Ведь у них не было таких родителей, которыми они стали для нас с Джейми. На всём белом свете у них не было никого, кроме друг друга.

– Мы поклялись, что сбежим в Лондон при первой же возможности, – сказала мне мама. – Мы были такими безбашенными, Кас. Я носила мини-юбку. В то время все были без ума от Твигги [8]и Мэри Куант [9]. Но мой папа эту юбку просто ненавидел. Мы так страшно ругались из-за неё, что соседи всё время грозились вызвать полицию! – Мама смеялась, но это был скорее смех сквозь слёзы.

– Как-то раз я собралась с твоим папой в кино, а мой отец говорит: «Бренда, я запрещаю тебе выходить из дома в таком виде! У тебя исподнее видно!» Я не обратила на его слова никакого внимания и направилась к двери. «Немедленно вернись!»

– А ты что? – спросила я, заранее зная ответ.

– Ушла в кино, конечно! – Она засмеялась, довольная собой. – Мы с Майклом были так счастливы вместе, – продолжила мама. – Наша первая квартирка в Шепердс-Буш была крошечной и совсем пустой. У нас не было ни телевизора, ни нормальной кровати, но нас это не расстраивало, потому что мы были наконец-то свободны. Мы знали, что чего-нибудь да добьёмся в жизни. Мы бы ни за что не вернулись домой.

Ещё я узнала, что мама ходила на кулинарные курсы в престижном районе Лондона. Но однажды разделка индейки и чистка рыбы навсегда отбили у неё охоту готовить. Через пару месяцев курсы были заброшены, потому что мама нашла работу у техасца по имени Трой. Он был первым вице-президентом нефтяной компании и нанял маму в качестве секретарши. На собеседовании она, не моргнув глазом, соврала, что печатала со скоростью света, а ее навыкам стенографистки позавидовал бы сам дьявол. Предварительно папа помог ей подделать рекомендации. Легенда затрещала по швам, когда оказалось, что Трой очень быстро говорит. Поэтому маме пришлось проворачивать такой трюк: она намеренно ломала карандаш, выбегала из кабинета, брала целый, заполняла пропуски в диктовке и возвращалась на место. Но однажды Трой преподнёс ей набор из десяти блестящих, идеально заточенных карандашей.

– Чтобы ты больше не утруждала свои стройные ножки, бегая за карандашами, – подмигнул он.

Пока мама флиртовала с начальником, папа усердно учился на архитектурном факультете Кингстонского университета.

– Мне нужна была эта работа. Платили мне там неплохо, а у твоего папы не было ни гроша. Трой догадывался, что я немного преувеличила свои достоинства, но его восхищала моя уверенность в себе и желание работать. В жизни иногда приходится рисковать.

Я посмотрела в окно.

– Куда мы едем, мам?

Мы ехали уже больше часа.

– Понятия не имею! Куда глаза глядят.

– Ну, ладно. Мне спешить некуда. Телевизор и печенье в лес не убегут.

Дела дома за последний месяц наладились. Я больше не чувствовала себя несчастной. Но и счастливой себя не чувствовала. Я находилась в нейтральной зоне. Постепенно я привыкла к такой жизни и научилась сосуществовать с родителями на одном квадратном метре.

Я даже начала делать кое-какую работу для маминой конторы: печатала на компьютере договоры и деловые письма. Но над нами всё равно нависла тень неизвестности. Чем мне теперь заниматься? Не могла же я вечно жить у родителей.

Мы ехали вперёд по незнакомой дороге. Я включила радио и задумалась о недавней поездке в Лондон: на этот раз на платформе меня ждали с пандусом. Гай признался нам, что у его отца был нервный срыв.

– Они же старики, пенсионеры. Они должны жить в своё удовольствие. А тут я камнем на шее. Мне, конечно, очень повезло, что я не попал в дом инвалидов. Люди с моей травмой обычно там и оказываются. Так что я решил пройти курс истории в Открытом университете Лондона. Прежде чем меня втянуло в водоворот Сити, я хотел стать учителем. Я не хочу сидеть на одном месте и бездельничать до конца своих дней. Я ещё не потерян для общества. Мы не потеряны для общества!

Последняя реплика явно предназначалась мне.