Безумный спецназ - Джон Ронсон Страница 12

Что же касается командиров Джима, то эти люди отличались педантичностью и буквализмом (вот откуда, кстати, взялись неоднократные и настойчивые попытки генерала Стабблбайна пройти сквозь стену своего кабинета), в то время как провидческие взгляды Джима отличались куда большими тонкостями и нюансами. Он хотел, чтобы его боевые товарищи вышли на более высокую духовную плоскость в попытке дотянуться до недостижимого. Если бы он согласился возглавить настоящий Первый Земной батальон, командование потребовало бы от него вполне измеримых и конкретных результатов. Пентагон стал бы настаивать, чтобы курсанты Джима на самом деле продемонстрировали бы, как умеют останавливать собственное сердце без пагубных последствий для здоровья — и в случае неудачи это подразделение было бы наверняка расформировано и с позором кануло бы в забвение. Никто бы и не узнал, что оно когда-то существовало.

Этого Джиму никак не хотелось. Напротив, он мечтал, чтобы его идеи вышли в мир и пустили корни. Первый Земной батальон возникнет там, где человек, прочитавший Устав, проникнется его духом и попытается претворить его в жизнь по собственному усмотрению. Он надеялся, что эти идеи окажутся ассимилированы в ткань армейской машины настолько успешно, что солдаты будущего станут следовать им, не подозревая об их истинном фантастическом происхождении. Вот так и получилось, что липкая пена стала первым реальным оружием в стиле Первого Земного батальона.

История этой пены весьма драматична. В феврале 1995 года миротворческие силы ООН, дислоцированные в Сомали, раздавали продукты питания местному населению, когда толпа вдруг подняла мятеж. Для ее успокоения и для прикрытия отходящих сил ООН были вызваны американские морские пехотинцы.

«Применить липкую пену!» — распорядился их командир. И морпехи выполнили приказ. Впрочем, пену распылили не в толпу, а перед ней, чтобы она застыла и образовала мгновенно возведенную стену между бунтовщиками и провизией. Сомалийцы выждали время, разглядывая пузырящуюся, разбухающую, твердеющую массу, напоминавшую безе, а когда та застыла окончательно, перелезли через нее и продолжили бунтовать. Причем все это происходило перед объективами телекамер. Тем же вечером новостные телеканалы по всей Америке вышли в эфир с видеорепортажем, где был также показан тот кусочек из фильма «Охотники за привидениями», где Билл Мюррэй оказывается заляпан расплавленным зефиром.

(Один из непосредственных участников операции «Липкая пена» в Сомали — коммандер Сид Хил — позднее предупредил меня, чтобы я не вздумал представлять этот эпизод как стопроцентный провал. Он сказал, что морпехи заранее просчитали, что у сомалийцев уйдет минут двадцать на то, чтобы сообразить, как перелезть через эту пену, хотя на самом деле им хватило и пяти минут. Другими словами, в худшем случае все происшествие можно назвать лишь семидесятипятипроцентной неудачей. Впрочем, это был первый и последний случай применения пены в боевых условиях.)

С другой стороны, в конце 90-х служба исполнения наказаний США решила — не обращая внимания на сомалийский инцидент — внедрить липкую пену в тюрьмах для усмирения буйных заключенных во время их транспортировки. От этой практики, однако, вскоре пришлось отказаться, поскольку выяснилось, что обрызганных заключенных попросту не удается вывести из камеры. Они, видите ли, намертво прилипали к полу или стенам.

Но вот что удивительно: сегодня пена переживает настоящий ренессанс. Баллоны этого вещества были завезены в Ирак еще в 2003 году. Идея была такая: как только американские войска найдут оружие массового поражения, они тут же зальют его липкой пеной. Увы, ОМП так и не обнаружили, и пена до сих пор остается в баллонах.

Из всех идей Джима наиболее плодотворные результаты принесла его настоятельная рекомендация, чтобы военные специалисты и ученые ВПК путешествовали по самым диким уголкам своего воображения, не боялись выглядеть безрассудными и легкомысленными в поисках новых видов вооружений, которые оказались бы хитроумными, неожиданными и великодушными благодаря своей нелетальности.

Вышеупомянутая пена — всего лишь один из примеров аналогичных изобретений из доклада ВВС США «Нелетальное оружие: Терминология и библиография», который в 2002 году просочился в СМИ. [1]В нем скрупулезно перечислены новейшие разработки в данной области. Имеется, к примеру, целая линейка образцов акустического оружия: излучатель ударных волн, «визгофон» или, например, устройства на инфразвуке, который, согласно этому докладу, «беспрепятственно проникает внутрь большинства строений и автотранспортных средств» и вызывает «головокружение, непроизвольное опорожнение кишечника, дезориентацию, рвоту, потенциальные повреждения внутренних органов или смерть». (По всей видимости, последователи Чаннона более широко трактуют понятие «нелетальный», нежели Джим.) Далее в этом списке мы встречаем «этноспецифические бомбы-вонючки» и активно-камуфляжный костюм «Хамелеон», которые пока что не появились на свет оттого, что никому не удается их изобрести.

Вот специальный феромон, которым «можно пометить целевых индивидуумов, после чего натравить на них пчел». Вот электрорукавица, вот полицейский электрожилет, «который разряжается в каждого, кто к нему прикоснется», вот сеткометатель простой, а вот электрошоковый, который отличается от первого тем, что «бьет током целевой объект, если он пытается стряхнуть обездвиживающую сетку». Предусмотрены также всевозможные голограммы, в том числе голограмма «Смерть». Она «применяется для того, чтобы испугать целевого индивидуума до смерти. Пример: наркобарон со слабым сердцем рядом со своей постелью видит призрак мертвого конкурента и умирает от страха». Зато голограмма «Пророк» проецирует «изображение древнего божества в небе над вражеской столицей, где средства массовых коммуникаций и общественного телерадиовещания взяты под контроль и используются против населения в ходе широкомасштабной психологической операции».

В соавторах этого доклада числится полковник Джон Александер из Первого Земного батальона. Он проживает в пригороде Лас-Вегаса, в большом доме, заполненном предметами буддийского и этнического искусства, а также военными наградами. Кроме того, у него на полке я заметил ряд книг, принадлежащих перу Ури Геллера.

— Вы знакомы с Ури Геллером? — спросил я его.

— О да, — ответил он. — Мы с ним большие друзья. В свое время мы устраивали вечеринки, где гнули металл силой мысли.

Полковник Александер работал также специальным советником при Пентагоне, ЦРУ, НАТО и Национальной лаборатории в Лос-Аламосе. Кроме того, он один из друзей Ала Гора. Александер не до конца вышел в отставку и до сих пор принимает участие в делах военного ведомства. К примеру, через неделю после нашей встречи он вылетел в Афганистан с четырехмесячной командировкой в качестве «специального консультанта». Когда я поинтересовался, кого и на какой предмет он консультирует, полковник отказался отвечать на мой вопрос.